* * * Тиха
украинская ночь. |
* * * Kvietas la ukrajna
nokt'. |
| Заутра казнь. Но без боязни Он мыслит об ужасной казни; О жизни не жалеет он. Что смерть ему? желанный сон. Готов он лечь во гроб кровавый. Дрема долит. Но, боже правый! К ногам злодея, молча, пасть Как бессловесное созданье, Царем быть отдану во власть Врагу царя на поруганье, Утратить жизнь - и с нею честь, Друзей с собой на плаху весть, Над гробом слышать их проклятья, Ложась безвинным под топор, Врага веселый встретить взор И смерти кинуться в объятья, Не завещая никому Вражды к злодею своему!... |
Matene - l' ekzekut'.
Sen timo Li iras al la morto tiu; Kio, do, estas mort' por li? - La dorm' beata - ja ne pli. Nur fleksas lac'. Sed, justa Dio! Hontindas fali ech sen vort', Kvazau estajho sen parolo, Al malamik' de l' car' por mort' Oferi sin lau cara volo, La vivon perdi kun honor', Amikojn vidi sub topor', Che l' cherko audi la malbenojn, Senkulpe antau tomba frid' Sub malamika gaja rid' Sin jheti mortajn chirkauprenojn, Ve, ne heredigante ech Aspiron al la sankta vengh'!... |
| И вспомнил он свою Полтаву, Обычный круг семьи, друзей, Минувших дней богатство, славу, И песни дочери своей, И старый дом, где он родился, Где знал и труд и мирный сон, И всё, чем в жизни насладился, Что добровольно бросил он, И для чего? - Но ключ в
заржавом |
Kaj rememoris li
Poltavon, Amikojn, chirkauantajn lin, De la pasintaj tagoj gravon, La helajn kantojn de l' filin', La hejmon, kie vivo fluis En laborad', en paca dorm', Chion chi, kion amis, ghuis Kaj propravole jhetis for - Por kio? - Sed
shlosil' en rusta |
| И с сокрушением сердечным Готов несчастный Кочубей Перед всесильным, бесконечным Излить тоску мольбы своей. Но не отшельника святого, Он гостя узнает иного: Свирепый Орлик перед ним. И отвращением томим, Страдалец горько вопрошает: "Ты здесь, жестокой человек? Зачем последний мой ночлег Еще Мазепа возмущает?" |
Kaj pretas kun sopiro
mensa La kompatinda Kochubej' Al la senfina, la potenca Prezenti preghon fortan plej. Ho ve! Ne la ermiton pian - Rekonas gaston li alian: Kruela Orlik' staras jen. Kaj en senlima abomen' La suferant' amare spiras: "Chu estas ci, malica hom'?! Dum lasta nokt', en lasta dom' Vi plu torturi min deziras!" |
| Орлик. Допрос не кончен: отвечай. Кочубей. Я отвечал уже: ступай, Орлик. Еще признанья Кочубей. Но в чем? Орлик. Мы знаем, Кочубей. Так, не ошиблись вы: три клада Орлик. Старик, оставь пустые бредни: Кочубей. Злой холоп! Орлик. Где спрятал деньги? укажи. |
Orlik' Ne jam finighis la esplor'; Kochubej' Ne plu. Iru for. Orlik' Konfeson plian Kochubej' Tamen, kian? Orlik' Ni certas: Kochubej' Vi ne eraris. Tri
trezoroj Orlik' Oldul', entute vanas via
Kochubej' Fia sklav'! Orlik' Per torturad', ne per
admon' |
| Палач вошел.... О, ночь мучений! Но где же гетман? где злодей? Куда бежал от угрызений Змеиной совести своей? В светлице девы усыпленной, Еще незнанием блаженной, Близь ложа крестницы младой Сидит с поникшею главой Мазепа тихой и угрюмый. В его душе проходят думы, Одна другой мрачней, мрачней. "Умрет безумный Кочубей; Спасти нельзя его. Чем ближе Цель гетмана, тем тверже он Быть должен властью облечен, Тем перед ним склоняться ниже Должна вражда. Спасенья нет: Доносчик и его клеврет Умрут". Но брося взор на ложе, Мазепа думает: "О боже! Что будет с ней, когда она Услышит слово роковое? Досель она еще в покое - Но тайна быть сохранена Не может долее. Секира, Упав поутру, загремит По всей Украйне. Голос мира Вокруг нее заговорит!... Ах, вижу я: кому судьбою Волненья жизни суждены, Тот стой один перед грозою, Не призывай к себе жены. В одну телегу впрячь неможно Коня и трепетную лань. Забылся я неосторожно: Теперь плачу безумства дань... Всё, что цены себе не знает, Всё, всё, чем жизнь мила бывает, Бедняжка принесла мне в дар, Мне, старцу мрачному, - и что же? Какой готовлю ей удар! -" И он глядит: на тихом ложе Как сладок юности покой! Как сон ее лелеет нежно! Уста раскрылись; безмятежно Дыханье груди молодой; А завтра, завтра... содрогаясь Мазепа отвращает взгляд, Встает и, тихо пробираясь, В уединенный сходит сад. |
Eniris li... Ho nokt' turmenta! Sed chu l' hetman', la malicul' De sia konscienc' serpenta Sin savas ie en angul'? Endormighinte nun Maria Felichas en la pac' nescia. Apud dormanta baptfilin' Meditas kun la kapoklin' Mazepa en silento svaga. En la anim' - pensaro vaga Kaj chiu penso mornas plej. "Demenca mortos Kochubej'; Ne eblas sav'. Ju pli proksimas La celo de l' hetman', des pli Potence devas regi li, Des pli, do, antau li sin klinos Malpaco. Vanas savimpet': La denuncant' kun la klevret' (t11) Jam for". Che lito de Maria Mazepa pensas: "Dio mia! Kio okazos, kiam shi Fatale scios pri l' forpaso! Ankorau restas shi en paco, Sed ne plu povos kashi mi L' sekreton. La sekir' (t12) falonta Matene, morgau tondros tra l' Ukrajno tuta. Vocho monda Ekbruos chirkau tiu fal'!.. Ahh, ja mi vidas: se fatalo Destinas plagojn en la viv' - Vi staru sola en batalo, Kun ino vi ne ligu vin. En unu char' ne jungu kune Chevalon kun tremeta cham'. Mi enrevighis senfortune: Do, la tributon pagas jam... Ja, chion ekster prezo ajna, Chion, pro kio ighas fajna La viv' -- shi donis por beat' Al mi, oldul'. Sed mi? Jam pretas Por shi la teruriga bat'! Ho, kiom dolchas kaj kvietas Ripoz' juneca sen sopir'! Kiom shin lulas dorm' facila! Ovrighis lipoj; plentrankvila De brusto shia juna spir'; Sed morgafi, morgau..." Ne plu povas Li shin rigardi. Kun ektrem' Ekstaras kaj sin shtele movas Descendavoje al gharden'. |