Глава шестая
ГАЛЧОНОК ХВАТАЙКА

   Так и стал дядя Федор жить в деревне.  И люди в деревне его полюбили. Потому что он  не бездельничал,  все время делом занимался или играл.  А потом у него забот поприбавилось.  Узнали люди,  что он зверей любит,  и стали  ему  разных  зверюшек приносить.  Птенец ли  от  стаи  отобьется, зайчонок ли потеряется,  сейчас же его берут -  и к дяде Федору.  А он с ними возится, лечит их и на волю отпускает.
   Однажды у  них  галчонок появился.  Глаза как пуговицы,  нос толстый. Сердитый-пресердитый.
   Дядя  Федор  его  накормил и  на  шкаф  посадил.  И  назвали галчонка Хватайкой: он что ни увидит, все на шкаф тащит. Увидит спички - на шкаф. Увидит ложку - на шкаф. Даже будильник на шкаф перетащил. А взять у него ничего нельзя.  Сразу Хватайка крылья в стороны, шипит и клюется. У него на  шкафу целый склад получился.  Потом он немного подрос,  поправился и стал в  окно вылетать.  Но  к  вечеру обязательно возвращался.  И  не  с пустыми руками.  То  ключ от  шкафа утащит,  то  зажигалку,  то  детскую формочку. Однажды даже соску принес. Наверное, какой-нибудь малыш спал в коляске на улице.  А Хватайка подлетел и соску вытащил. Очень дядя Федор боялся за галчонка: плохие люди могли его из ружья застрелить или палкой стукнуть.
   А кот решил галчонка к делу приучать:
   - Что это мы его зря кормим! Пусть пользу приносит.
   И стал он галчонка учить разговаривать. Целыми днями сидел около него и говорил:
   - Кто там? Кто там? Кто там?
   Шарик спрашивает:
   - Что,  тебе делать нечего?  Ты  бы  его лучше песне какой выучил или стихотворению.
   Кот отвечает:
   - Песни я и сам петь могу. Только от них пользы нету.
   - А от твоего "ктотама" какая польза?
   - А  такая.  Уйдем мы в  лес за дровами,  и дома никого не останется. Любой  человек может в  дом  зайти и  унести что-нибудь.  А  так  придет человек,  начнет в дверь стучать,  галчонок спросит:  "Кто там?" Человек подумает, что дома кто-то есть, и ничего воровать не станет. Ясно тебе?
   - Но ты же сам говорил, что у нас красть нечего, - спорит Шарик. - Ты же меня брать не хотел.
   - Это раньше было нечего, - объясняет кот, - а теперь мы клад нашли.
   Шарик с котом согласился и тоже стал учить галчонка "ктотаму".  Целую неделю учили его, и наконец галчонок выучился. Только кто-нибудь в дверь постучит или на крыльце затопает, Хватайка сразу спрашивает:
   - Кто там? Кто там? Это кто там?
   И вот что из этого получилось. Однажды дядя Федор, кот и Шарик пошли в  лес  грибы собирать.  И  дома  никого не  было,  кроме галчонка.  Тут почтальон Печкин приходит. Он в дверь постучал и слышит:
   - Кто там?
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка", - отвечает он.
   Галчонок опять спрашивает:
   - Кто там?
   Почтальон снова говорит:
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Только дверь  никто не  открывает.  Почтальон опять постучал и  опять слышит:
   - Кто там? Это кто там?
   - Да никто. Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   И так у них целый день продолжалось.
   Тук-тук.
   - Кто там?
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Тук-тук.
   - Кто там?
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Под конец Печкину плохо стало.  Совсем его замучили.  Он  на крылечко сел и сам стал спрашивать:
   - Кто там?
   А галчонок в ответ:
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Печкин опять спрашивает:
   - Кто там?
   А галчонок опять отвечает:
   - Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Когда  дядя  Федор  и  Матроскин с  Шариком домой пришли,  они  очень удивились. Сидит почтальон на крыльце и одно и то же говорит: "Кто там?" да "Кто там?"
   А из дома одно и то же слышится:
   - Это  я,  почтальон  Печкин.  Принес  журнал  "Мурзилка"...  Это  я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
   Еле-еле  они почтальона в  себя привели и  чаем отпоили.  А  когда он узнал,  в чем дело,  он не стал обижаться.  Он только рукой махнул и две лишних конфеты в карман положил.

Chapitro sesa
MONEDIDO-KAPTEMULO

Tiamaniere onklo Teodoro ekvivis en la vilagho. Kaj homoj en la vilagho lin ekamis, char li ne estis pigrulo, li chiam okupighis pri iu afero au ludis. Kaj poste la zorgoj ech pligrandighis. La vilaghanoj eksciis, ke li shatas bestojn, kaj ili komencis alporti al li ajnajn bestojn. Se birdido postrestis sian birdaron, au leporido perdighis, la vilaghanoj prenas ilin kaj alportas al onklo Teodoro. Kaj li zorgas pri ili, kuracas kaj liberigas.
Unufoje en ilia hejmo aperis monedino. Ghi havis la okulojn kiel butonojn kaj dikan bekon. Kolera-kolera ghi estis. Onklo Teodoro ghin nutris kaj sur la shrankon sidigis. Li nomis la monedinon Kaptemulo. Ghi, se vidis ion, tuj sur la shrankon prenis. Se ekvidas ghi alumetujon - portas ghin sur la shrankon. Se ekvidas ghi kuleron - sur la shrankon. Ech vekhorloghon ghi sur la shrankon prenis. Sed repreni ion de ghi neniel eblas: Kaptemulo tuj etendas flugilojn, siblas kaj bekas. Tiel sur la shranko rezultighis vera deponejo. Poste ghi iomete kreskis, resanighis kaj komencis tra la fenestro elflugi. Sed vespere ghi chiam nepre revenis, kaj chiam kun plenamaso en la ungetoj. Iam shlosilon, iam fajrilon, iam ludileton ghi shtelis. Unufoje ghi ech infanan suchilon alportis. Vershajne iu etulo dormis en infanchareto sur la strato, kaj Kaptemulo alflugis kaj la suchilon shtelis. Onklo Teodoro tre timis pri la monedido: malicaj homoj povus au pafi ghin, au per bastono bati.
La kato decidis alkutimigi ghin al iu laboro:
- Kial ni vane ghin nutras? Estu ghi iel utila.
Kaj li komencis instrui ghin paroli. Dum tutaj tagoj li sidis che ghi kaj diris:
- Kiu estas tie? Kiu estas tie? Kiu estas tie?
Buleto demandas:
- Chu vi do ne havas aliajn aferojn? Vi prefere instruu ghin kanti kantojn au deklami versojn.
La kato respondas:
- Kantojn mi mem povas kanti. Tamen nenia utilo estas pro ili.
- Kaj de via "kiutie" kia utilo estas?
- Tia. Ni foriradas al arbaro por hejtligno, kaj hejme neniu restas. Ajna homo povas eniri kaj shteli ion. Kaj tiel chi homo alvenos, ekfrapos la pordon kaj la monedido demandos: "kiu estas tie?". La homo pensos, ke iu cheestas, kaj nenion shtelos. Chu klaras por vi?
- Sed vi ja diris, ke ni havas nenion shtelindan, - respondas Buleto. - Vi ech min ne volis preni.
- Antaue ni ne havis, - eksplikas la kato, - kaj nun ni trezoron trovis.
Buleto konsentis kun la kato kaj ankau ekinstruis la monedidon pri "kiutie".
Dum tuta semajno ili instruis la monedidon, kaj fin-fine la monedido sukcesis. Post kiam iu frapis la pordon au pashis sur la perono, Kaptemulo tuj demandis:
- Kiu estas tie? Kiu estas tie? Do kiu estas tie?
Kaj jen kio rezulte okazis. Unufoje onklo Teodoro, la kato kaj Buleto foriris en arbaron por kolekti fungojn, kaj hejme neniu restis krom la monedido. Kaj tiam poshtisto Forno venis. Li frapas la pordon kaj audas:
- Kiu estas tie?
Li diras:
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
La monedido ree demandas:
- Kiu estas tie?
La poshtisto do ree diras:
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Sed neniu malfermas la pordon. La poshtisto denove frapas kaj denove audas:
- Kiu estas tie? Do kiu estas tie?
- Neniu. Tio mi estas, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Tiamaniere tio dauris dum la tuta tago.
Frap-frap...
- Kiu estas tie?
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Fin-fine Forno ech eksentis sin iom malbone. La monedido tute lacigis lin. Li sur la perono sidighis kaj mem ekdemandis:
- Kiu estas tie?
Kaj monedido responde:
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Forno ree demandas:
- Kiu estas tie?
Kaj la monedido ree respondas:
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Kiam onklo Teodoro kaj Maristo kun Buleto revenis hejmen, ili tre miris. Poshtisto Forno sidas sur la perono kaj ripetas la samon: "Kiu estas tie?" kaj "Kiu estas tie?". Kaj el la domo ankau ripetighas la samo:
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
- Tio estas mi, poshtisto Forno. Mi alportis gazeton "Murzilka".
Apenau ili povis rekonsciigi la poshtiston kaj poste trinkigi lin per teo. Kiam li eksciis la kauzon, li decidis ne ofendighi. Li nur mansvingis kaj du pluajn bombonojn en la poshon metis.