La Princino kaj Kolombo

La unuan fojon dum la vivo mi trafis urbon. Kiom da magazenoj kaj metiejoj estas chi tie, kiom da glaciajhistoj, kiuj rulas charetojn, tutvoche dislaudante sian varon, kiom da festvestitaj pasantoj; ech la kapo rondiris.

Chu do chi tie oni ne trovos felichon?!

Sed kiun ajn mi demandis pri laboro, chiuj forpelis min — kaj glaciajhisto, kaj botisto, kaj kuiristo. Ech la cherkisto prikrietis min:

— Iru, iru, malgrandulo. Alie vi shtelos ion.

Chu cherkon mi do shtelos?!

Mi haltis che tajlorejo kaj pensas: «Nenio fareblas, se oni naskighis malfelicha».

Subite la Tajlora Majstro mem malfermis la pordon kaj geste vokis min. Vizaghon li havas gravan, nazo estas rugha, preskau brulanta, okuloj estas rondaj kaj flavaj, kiel tiuj de strigo.

— Kunkudru, — diras li, — chi tiujn du pecojn da shtofo — la bluan kaj flavan, dudek kudreroj per la blankaj fadenoj kaj la dudek per la nigraj. Se vi sukcesos — estos tailora submajstro. Donu la saketon, por ke ghi ne malhelpu, kaj ek al la afero.

Sed mi, certe, la saketon ne fordonis.

Kiel do bone sidi sur alta tablo che hela vitrino kaj ilumi per akuta kudrilo, iufoje rigardante al pasantoj.

Mi tre penis, sed apenau mi sukcesis fari dudek perfektajn kudrerojn per blankaj fadenoj kaj la sep per la nigraj, kiam lau la strato preterpasis — au preterflugis? — shajnis, ke shi ne tushis per shuetoj la pavimon — la Princino. Kun ora harligo kaj blubluaj okuloj.

Mi tuj rekonis la Princinon, char vidis shin multfoje en la libro kun koloraj bildoj, kiun antau longe legis al mi panjo.

La Princino estis ankorau pli belega ol tiu en la libro. «Tial shi estas tiom mirakle bela, — divenis mi, — char shi estas viva, sed ne pentrita».

La Princino turnis al mi la kapon kaj ridetis.

Au shi elshovis la langon? Miaj manoj mallevighis, kaj la shtofo falis planken.

Mi rekonsciighis pro kolera vocho de la Majstro:

— Vi nur kornikojn povas kalkuli!

Mi bone memorfiksis chi tiujn vortojn, char en la sama sekundo preter la tajlorejo flugis blanka Kolombo.

— Chu vi vidis la Kolombon? — demandis mi la Tajloran Majstron. — Chu vi vidis la Princinon?

— HHa-hha! Mi ja parolis, ke vi nur kornikojn povas kalkuli, — kriis la Majstro. — Forighu! Sed la saketon mi prenos pro tio, ke vi damaghis la laboron.

Li kaptis min, sed mi elturnis min kaj forkuris.

Принцесса и Голубь

Впервые в жизни я попал в город. Сколько тут магазинов и мастерских, сколько мороженщиков, которые катят тележки, во весь голос нахваливая свой товар, сколько нарядных прохожих; даже голова закружилась.

Уж как тут не найти счастья!

Но у кого я ни просил работы, все гнали меня - и мороженщик, и сапожник, и повар. Даже гробовщик прикрикнул:

- Иди, иди, малец! Еще стащишь чего!

Гроб я, что ли, украду?!

Остановился я у портняжной мастерской и думаю: "Ничего не поделаешь, если родился невезучим".

А тут вдруг сам Портняжный Мастер распахнул дверь и поманил меня. Лицо у него важное, нос красный, только что не загорится, глаза круглые и желтые, как у совы.

- Сшей, - говорит, - эти два куска материи - синий и желтый, да так, чтобы двадцать стежков белыми нитками и десять черными. Сумеешь, быть тебе портняжным подмастерьем. Давай узелок, чтобы не мешался, и за дело.

Но я, конечно, узелка не отдал.

До чего же славно сидеть на высоком столе у светлой витрины и орудовать острой иглой, поглядывая на прохожих.

Я очень старался, но только успел сделать двадцать отличных стежков белыми нитками и семь стежков черными нитками, когда по улице прошла - или

пролетела? - кажется, она не касалась туфельками мостовой - Принцесса. С золотой косой и синими-синими глазами.

Я сразу узнал Принцессу, потому что видел ее множество раз в книжке с цветными картинками, которую давным-давно читала мне матушка. Принцесса была еще прекраснее той, что в книжке. "Это потому она так чудесно хороша, - догадался я, - что она живая, а не нарисованная".

Принцесса повернула ко мне голову и улыбнулась. Или она высунула язык?

Руки у меня разжались, и материя упала на пол.

Очнулся я от сердитого голоса Мастера:

- Тебе бы только ворон считать!

Я хорошо запомнил эти слова, потому что в ту самую секунду мимо мастерской пролетел белый Голубь.

- Вы видели Голубя? - спросил я Портняжного Мастера. - Вы видели Принцессу?

- Ха-ха! Я же говорил, что тебе только ворон считать, - закричал Мастер. - Убирайся вон! А узелок я заберу за то, что ты испортил работу.

Он схватил меня, но я вывернулся и убежал.