Chapitro sesa

La reveno al la Instruisto kaj adiauo

La antimizerino

— Al la afero! — zumis Ahhumdus.

Kune kun ghi ni strechighis — unu… du… samtempe, unu… du, — starigis la tablojdon de la antmizerino sur la eghon kaj ekrulis al la rando de la tablo.

La tablojdo falis kaj disrompighis multfragmente. Ahhumdus portis min sur la plankon, kaj mem forflugis en sian dometon.

Mi komencis nemachante gluti pecetojn de la antmizerino, kushantajn chirkaue.

Kaj mi tuj grandighis dekoble, dudekoble, centoble.

Kaj mi eksentis min grandegulo, kvankam mi estis ankorau malpli alta ol segho. Mi glutadis la pecetojn de la antmizerino kaj pli kaj pli kreskis. Shajnis, ke mi ghiskreskis la chielon, kaj se mi eliros en la straton, mi devos klini la kapon por ne forbati la sunon. Sed vere mi kiel ne estis altkreska antau chiuj chi eventoj, tiel mi restis. Mi ech farighis ses centimetrojn malpli alta, char kelkaj eretoj de la antmizerino forrulighis kaj mi ne sukcesis eltrovi ilin.

Mi ne afliktighis pro tio, ke mi farighis malpli granda, char mi donis al mi vorton ghis fino de la vivo ne rigardi al iuj princinoj, ech se en la mondo ekzistus aliaj princinoj.

Kaj se vi estas sola — kia diferenco, chu vi estas altkreska au ne. Neniun tio tushas.

— Tempas, — ekzumis Ahhumdus, sed mi ne povis tiel facile adiaui kun ghi, tiom fojojn savinta al mi vivon. Mi ekpetis ghin atendi minuton kaj malsuprenkuris lau la shtuparo en bufedon. Post vershotablo dormis dika bufedisto. Pene mi pushvekis lin.

Sed li nur grumblis: «Atendu ghis la mateno», kaj denove ekronkis. Tiam mi ekruzis; simplulo ja povas ankau ion ellerni.

Mi denove pushvekis la dikulon kaj diris al li:

— Vi simple ne havas konfitajhon kaj neniam havis, tio do, kio ekzistis, acidighis kaj estis formanghita de musoj. Kaj vi estas ordinara fanfaronulo.

Li simple senspirighis pro indigno.

— Chu che ni, en nia fama bufedo ne ekzistas konfitajho?

Post minuto antau mi aperis pleto, kie staris teleretoj kun chiuj specoj de konfitajho, kiuj nur ekzistas en la mondo.

Ahhumdus grumblis: «Por kio tio chi?», sed mi bonege vidis, kiom ghi ekghojis.

Kia festeno che ni okazis!

Poste mi forportis Ahhumdus en la Luejon de rajdomushoj.

— Chu vi havas plendojn? — demandis la luejestro. Mi respondis, kiel pensis, ke Ahhumdus estas la plej bela, brava kaj sagha musho en la mondo.

— Adiau, mia knabo, — ekzumis Ahhumdus.

— Adiau, fratinjo! — respondis mi.

Глава шестая
ВОЗВРАЩЕНИЕ К УЧИТЕЛЮ И ПРОЩАНИЕ

Антимизерин

- За дело! - прожужжала Ахумдус.

Вместе с ней мы понатужились - раз... два... дружно, раз... два, - перевалили таблетку антимизерина на торец и покатили к краю стола.

Таблетка упала и разбилась на множество осколков. Ахумдус перенесла меня на пол, а сама улетела в свой домик.

Я стал, не разжевывая, глотать кусочки антимизерина, валявшиеся кругом.

И сразу увеличился в десять, двадцать, сто раз.

И почувствовал себя великаном, хотя был еще ниже стула. Я глотал кусочки антимизерина и все рос и рос. Казалось, я дорос до неба, и если выйду на улицу, то придется наклонять голову, чтобы не сбить солнца. А на самом деле, я как был до всех этих событий небольшого роста, так и остался. Даже сделался на шесть сантиметров ниже, потому что несколько крошек антимизерина укатились и их не удалось отыскать.

Я не огорчился тем, что стал меньше, потому что дал себе слово до конца жизни не глядеть ни на каких принцесс, даже если в мире были бы другие принцессы.

А раз ты одинок - какая разница, высокий ли ты или маленький! Никому до этого нет дела.

- Пора, - прожужжала Ахумдус, но я не мог так просто проститься с ней, столько раз спасавшей мне жизнь. Я попросил ее подождать минутку и сбежал по лестнице в буфет. За стойкой спал толстый буфетчик. С трудом я растолкал его. Но он только проворчал: "Подождете до утра", и опять

захрапел. Тогда я схитрил; ведь и простак может кое-чему научиться.

Я снова растолкал толстяка и сказал ему:

- Просто у вас нет варенья и никогда не было, а то, что было, прокисло и съедено мышами. А вы обыкновенный хвастун.

Он прямо задохнулся от возмущения.

- Это у нас-то, в нашем знаменитом буфете нет варенья?

Через минуту передо мной оказался поднос, где стояли тарелочки со всеми сортами варенья, какие только есть на свете.

Ахумдус проворчала: "Зачем все это?", но я отлично видел, как она обрадовалась.

Ну и пир у нас получился!

Потом я отнес Ахумдус в Бюро проката скаковых мух.

- Нет ли жалоб? - спросил заведующий.

Я ответил, как думал, что Ахумдус - самая прекрасная, смелая и мудрая муха на свете.

- Прощай, мой мальчик, - прожужжала Ахумдус.

- Прощай, сестричка! - ответил я.