ДВА БРАТА
| - Зачем ты выбежал во двор без
пальто? - спросила мать. - А где Младший? - спросил отец. Старший не ответил ни слова. - Где твой младший брат? - спросил отец ещё раз. И Старший заплакал. И отец взял его за руку и повёл в дом. И мать молча пошла за ними. И Старший всё рассказал родителям. Кончив рассказ, мальчик взглянул на отца. В комнате было тепло, а иней на бороде отца не растаял. И Старший вскрикнул. Он вдруг понял, что теперь борода отца бела не от инея. Отец так огорчился, что даже поседел. - Одевайся, - сказал отец тихо.- Одевайся и уходи. И не смей возвращаться, пока не разыщешь своего младшего брата. - Что же, мы теперь совсем без детей останемся? - спросила мать плача, но отец ей ничего не ответил. И Старший оделся, взял фонарь и вышел из дому. Он шёл и звал брата, шёл и звал, но никто ему не отвечал. Знакомый лес стеной стоял вокруг, но Старшему казалось, что он теперь один на свете. Деревья, конечно, живые существа, но разговаривать они не умеют и стоят на месте как вкопанные. А кроме того, зимою они спят крепким сном. И мальчику не с кем было поговорить. Он шёл по тем местам, где часто бегал с младшим братом. И трудно было ему теперь понять, почему это они всю жизнь ссорились, как чужие. Он вспомнил, какой Младший был худенький, и как на затылке у него прядь волос всегда стояла дыбом, и как он смеялся, когда Старший изредка шутил с ним, и как радовался и старался, когда Старший принимал его в свою игру. И Старший так жалел брата, что не замечал ни холода, ни темноты, ни тишины. Только изредка ему становилось очень жутко, и он оглядывался по сторонам, как заяц. Старший, правда, был уже большой мальчик, двенадцати лет, но рядом с огромными деревьями в лесу он казался совсем маленьким. Вот кончился участок отца и начался участок соседнего лесничего, который приезжал в гости каждое воскресенье играть с отцом в шахматы. Кончился и его участок, и мальчик зашагал по участку лесничего, который бывал у них в гостях только раз в месяц. А потом пошли участки лесничих, которых мальчик видел только раз в три месяца, раз в полгода, раз в год. Свеча в фонаре давно погасла, а Старший шагал, шагал, шагал всё быстрее и быстрее. Вот уже кончились участки таких лесничих, о которых Старший только слышал, но не встречал ни разу в жизни. А потом дорожка пошла всё вверх и вверх, и, когда рассвело, мальчик увидел: кругом, куда ни глянешь, всё горы и горы, покрытые густыми лесами. Старший остановился. Он знал, что от их дома до гор семь недель езды. Как же он добрался сюда за одну только ночь? |
– Kial vi
elkuris en la korton sen palto? – demandis la patrino. – Kie estas Malpliaghulo? – diris la patro. Pliaghulo ne respondis ech unu vorton. – Kie estas via plijuna frato? – ree demandis la patro. Kaj Pliaghulo ekploris. La patro prenis lin je la mano kaj kondukis en la domon. La patrino silente sekvis ilin. Kaj Pliaghulo rakontis chion al la gepatroj. Fininte la rakonton, la knabo ekrigardis al la patro. En la chambro estis varme, sed prujno sur la barbo de la patro ne degelis. Subite Pliaghulo ekkriis: li komprenis, ke nun la barbo estas blanka ne pro prujno. La patro tiel malghojighis, ke ech lia barbo blankighis. – Vestu vin, – la patro mallaute diris. – Vestu vin kaj foriru. Kaj ne revenu, ghis vi eltrovos vian plijunan fraton. – Kiel do, chu tute sen filoj ni restos? – la patrino plorante demandis, sed nenion la patro respondis. Do Pliaghulo vestis sin, prenis lampon kaj eliris el la hejmo. Li iris kaj vokis la fraton, iris kaj vokis, sed neniu respondis al li. La konata arbaro chirkauis lin, sed al Pliaghulo shajnis, ke li estas sola en la tuta mondo. Kompreneble, arboj estas vivaj, sed paroli ili ne scipovas kaj staras sur la samaj lokoj kiel kolonoj. Kaj krome, dum vintro ili dormas per profunda dormo. Do la knabo kun neniu povis interparoli. Li iris tra tiuj lokoj, kie li ofte kuradis kaj ludis kun la plijuna frato. Kaj li ne povis kompreni, kial dum la tuta vivo li kun sia frato kverelis, kvazau ili estis fremdaj unu al la alia. Li rememoris, kia Malpliaghulo estis eta kaj maldika kaj ke sur ties nuko chiam elstaris hartufo. Malpliaghulo chiam ridegis pro iliaj maloftaj kunaj shercoj, ghojis kaj diligentis, kiam Pliaghulo akceptis lin al sia ludo – chi tiuj bildoj ree kaj ree aperis en la memoro de la iranta knabo. Nun li kompatis la fraton tiom, ke por li ne gravis la frosto, nek la mallumo, nek la silento. Nur malofte li sentis timegon kaj chirkaurigardis kiel leporo. Verdire, Pliaghulo jam estis granda knabo, dekdujara, sed apud grandegaj trunkoj en la arbaro li shajnis tute malgranda. Jen li transiris la patran terenon kaj ekiris tra la tereno de najbara arbaristo, tiu, kiu chiudimanche alveturis por shakludi kun la patro. Ankau tiu tereno estis transirita, kaj la knabo ekpashis tra la tereno de tiu arbaristo, kiu gastis en lia hejmo nur foje en chiu monato. Poste aperis la terenoj de arbaristoj, kiujn la knabo vidis nur foje en tri monatoj, en duonjaro, en jaro. Antau longe la kandelo estingighis en la lanterno, sed Pliaghulo marshis, marshis, marshis pli kaj pli rapide. Jam finighis la terenoj de tiuj arbaristoj, pri kiuj Pliaghulo nur audis, sed ne vidis ech foje en la tuta vivo. Kaj poste vojeto direktighis nur supren, kaj, kiam matenighis, la knabo ekvidis montojn. Chie, kien oni povis rigardi, estis nur la montoj, kovritaj de densaj arbaroj. Pliaghulo haltis. Li ja sciis, ke de lia hejmo oni povas atingi la montojn per sepsemajna veturado. Do kiamaniere li ghisiris ilin dum unu sola nokto? |