Не может быть. Враки! Свадьбе не бывать! Что ж из того, что он камер-юнкер. Ведь это больше ничего, кроме достоинство; не какая-нибудь вещь видимая, которую бы можно взять в руки. Ведь через то, что камер-юнкер, не прибавится третий глаз на лбу. Ведь у него же нос не из золота сделан, а так же, как и у меня, как и у всякого; ведь он им нюхает, а не ест, чихает, а не кашляет. Я неоколько раз уже хотел добраться, отчего происходят все эти разности. Отчего я титулярный советник и с какой стати я титулярный советник? Может быть, я какой-нибудь граф или генерал, а только так кажусь титулярным советником? Может быть, я сам не знаю, кто я таков. Ведь сколько примеров по истории: какой-нибудь простой, не то уже чтобы дворянин, а просто какой-нибудь мещанин или даже крестьянин, - и вдруг открывается, что он какой-нибудь вельможа, а иногда даже и государь. Когда из мужика да иногда выходит эдакое, что же из дворянина может выйти? Вдруг, например, я вхожу в генеральском мундире: у меня и на правом плече эполета, и на левом плече эполета, через плечо голубая лента - что? как тогда запоет красавица моя? что скажет и сам папа, директор наш? О, это большой честолюбец! это масон, непременно масон, хотя он и прикидывается таким и эдаким, но я тотчас заметил, что он масон: он если даст кому руку, то высовывает только два пальца. Да разве я не могу быть сию же минуту пожалован генерал-губернатором, или интендантом, или там другим каким-нибудь? Мне бы хотелось знать, отчего я титулярный советник? Почему именно титулярный советник?

Ne povas esti. Estas mensogo! Ne okazos geedzigho! Ja kion signifas lia kamer-junkereco? Ghi ja estas indeco, sed nenio pli: ghi ne estas objekto videbla, kiun oni povus preni en manojn. Per kamer-junkereco ja ne farighis tria okulo sur lia frunto. Lia nazo ja ne estas farita el oro, sed ghi estas farita tiel, kiel estas farita mia kaj chiuj aliaj: per sia nazo li ja flaras, sed ne manghas, — ternas, sed ne tusas. Mi jam kelkfoje volis difini, de kio devenas diversaj diferencoj. Pro kio mi estas titola konsilanto? Kial mi estas titola konsilanto? Povas esti, ke mi estas grafo au generalo kaj nur shajnigas, ke mi estas titola konsilanto. Povas esti, mi mem ne scias ghis nun, kiu mi estas. Ja lau la historio oni povas vidi multe da sekvantaj ekzemploj: kelkfoje oni malkovras, ke iu simplulo, ech ne nobelo, sed simpla burgho, au vilaghano, efektive estas grandsinjoro au barono au ..... au kiel tio estas ..... Se che vilaghano povas montrighi tia graveco, — tiam kia nobelo povas montrighi? Ekzemple, — subite mi, vestinte generalan uniformon, eniras che la ”nia”: che mi — sur mia dekstra shultro estas epoleto kaj sur maldekstra shultro ankau estas epoleto, kaj trans la shultro kaj brusto estas blua rubando, — do, kion mia belulino tiam diros? Kaj pachjo mem, nia direktoro, kion li tiam diros? Ho, tiu chi homo estas granda honoramanto. Li estas masonisto, tute masonisto; kvankam li shajnigas sin tia kaj alia, sed mi tuj rimarkis, ke li estas masonisto: se li donas por saluti al iu sian manon, li donas nur du fingrojn. Sed chu mi ne povas esti rekomencota dum tiu chi minuto per generaleco, au per intendantestreco, au per io simila? Tamen mi nur deziras scii, kial mi estas titola konsilanto! Kial do mi estas — titola konsilanto?

Я сегодня все утро читал газеты. Странные дела делаются в Испании. Я даже не мог хорошенько разобрать их. Пишут, что престол упразднен и что чины находятся в затруднительном положении о избрании наследника и оттого происходят возмущения. Мне кажется это чрезвычайно странным. Как же может быть престол упразднен? Говорят, какая-то донна должна взойти на престол. Не может взойти донна на престол. Никак не может. На престоле должен быть король. Да, говорят, нет короля, - не может статься, чтобы не было короля. Государство не может быть без короля. Король есть, да только он где-нибудь находится в неизвестности. Он, статься может, находится там же, но какие-нибудь или фамильные причины, или опасения со стороны соседственных держав, как-то: Франции и других земель, заставляют его скрываться, или есть какие-нибудь другие причины.

Mi hodiau dum la tuta mateno legis gazetojn. Eksterordinaraj aferoj okazas en Hispanujo. Mi ech ne povis bone kompreni ilin. Oni sciigas, ke la hispana trono estas forigita, kaj tial ranguloj, elektante heredanton, trovas sin en embarasa situacio, kaj tial do okazas ribeloj. Chiuj chi okazoj shajnas al mi tre strangaj. Kiel do povas esti forigita la trono? Oni diras, ke iu donna devas heredi la tronon. Donna ne povas heredi tronon, tute ne povas. Heredi tronon devas regho. ”Sed”, oni diras, ”regho ne ekzistas”. Ne povas esti, ke regho ne ekzistu. Regno ne povas esti sen regho. Regho ekzistas, sed li kredeble trovas sin ie kashita. Li eble sin trovas ie, sed iuj familiaj kauzoj, au timoj de la flankoj de najbaraj regnoj, ekzemple de Francujo, au de aliaj, devigis lin kashi sin, au pri tio estas aliaj kauzoj.

Я было уже совсем хотел идти в департамент, но разные причины и размышления меня удержали. У меня все не могли выйти из головы испанские дела. Как же может это быть, чтобы донна сделалась королевою? Не позволят этого. И, во-первых, Англия не позволит. Да притом и дела политические всей Европы: австрийский император, наш государь... Признаюсь, эти происшествия так меня убили и потрясли, что я решительно ничем не мог заняться во весь день. Мавра замечала мне, что я за столом был чрезвычайно развлечен. И точно, я две тарелки, кажется, в рассеянности бросил на пол, которые тут же расшиблись. После обеда ходил под горы. Ничего поучительного не мог извлечь. Большею частию лежал на кровати и рассуждал о делах Испании.

Mi jam decide volis iri en la departementon, sed diversaj kauzoj kaj meditadoj detenis min. Pensoj pri la hispanaj aferoj ghis nun ne povis forlasi mian kapon. Kiamaniere donna povas farighi reghino? Oni ne permesos al shi heredi la tronon; unue Anglujo ne permesos kaj krom tio la politikaj aferoj de tuta Europo, — la hindo-hungara regho ne permesos, nia regho ..... Mi konfesas, ke chiuj chi aventuroj tiel min zorgigis kaj mortigis, ke mi dum la tago tute ne povis ion fari. Ech Mauro al mi rimarkigis, ke mi, tagmanghante, estis tre zorgoplena. Kaj precize tiel estas: mi, shajnas al mi, estante en distreco, du telerojn faligis sur la plankon, kaj ili tuj rompighis. Post la tagmangho mi iris al la montoj, sed trovis tie nenion lernindan. Plejparte mi kushis sur la lito kaj meditadis pri la hispanaj aventuroj.

Сегодняшний день - есть день величайшего торжества! В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я. Именно только сегодня об этом узнал я. Признаюсь, меня вдруг как будто молнией осветило. Я не понимаю, как я мог думать и воображать себе, что я титулярный советник. Как могла взойти мне в голову эта сумасбродная мысль? Хорошо, что еще не догадался никто посадить меня тогда в сумасшедший дом. Теперь передо мною все открыто. Теперь я вижу все как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде все было передо мною в каком-то тумане. И это все происходит, думаю, оттого, что люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет: он приносится ветром со стороны Каспийского моря. Сначала я объявил Мавре, кто я. Когда она услышала, что перед нею испанский король, то всплеснула руками и чуть не умерла от страха. Она, глупая, еще никогда не видала испанского короля. Я, однако же, старался ес успокоить и в милостивых словах старался ее уверить в благосклонности, и что я вовсе не сержусь за то, что она мне иногда дурно чистила сапоги. Ведь это черный народ. Им нельзя говорить о высоких материях. Она испугалась оттого, что находится в уверенности, будто все короли в Испании похожи на Филиппа II. Но я растолковал ей, что между мною и Филиппом нет никакого сходства и что у меня нет ни одного капуцина... В департамент не ходил... Черт с ним! Нет, приятели, теперь не заманить меня; я не стану переписывать гадких бумаг ваших!

La hodiaua tago estas tago de plej granda soleno! Hispanujo havas reghon. Li trovighis. Tiu regho estas mi. Nome — nur hodiau pri tio mi eksciis. Mi konfesas, ke subite kvazau fulmo min lumigis. Mi ne komprenas, kiel mi povis pensi kaj imagi, ke mi estas ia titola konsilanto. Kial povis eniri en mian kapon tiu freneza kaj frenezega penso?! Estas bone, ke oni ne pensis meti min en frenezulejon. Nun antau mi chio estas malkovrita. Nun mi vidas chion tiel, kiel oni vidas manplaton. Sed antaue mi nenion komprenis; antaue chio estis antau mi en ia nebulo. Kaj chio chi pro tio, lau mia opinio, ke la homoj kredas, ke trovighas homa cerbo en la kapo; tute ne: ghin la vento alportas de la Kaspia maro. Mi komencis dirante al Mauro, kiu mi estas. Kiam shi audis, ke antau shi staras la hispana regho, shi kaptis sin per manoj kaj preskau mortis de timo: shi estas malsagha, — en sia tuta vivo shi ne vidis hispanan reghon. Mi tamen provis trankviligi shin per favoraj vortoj, — mi diris al shi, ke mi tute ne koleras pro tio, ke shi iom malbone purigis miajn botojn. Simile al shi la popolo estas malklera: al ili oni ne devas paroli pri gravaj aferoj. Shi timis, char shi estis certa, ke en Hispanujo chiuj reghoj similas al regho Filipo II. Sed mi klarigis al shi, ke inter mi kaj Filipo II tute ne ekzistas simileco, kaj ke mi ech ne unu kapucenon havas. En la departementon mi ne iris. Nun diablo estu kun ghi! Ne, miaj amikoj, nun vi ne eklogos min: mi ne transskribos plu viajn abomenindajn paperojn!

Между днем и ночью.

Сегодня приходил наш экзекутор с тем, чтобы я шел в департамент, что уже более трех недель как я не хожу на должность. Я для шутки пошел в департамент. Начальник отделения думал, что я ему поклонюсь и стану извиняться, но я посмотрел на него равнодушно, не слишком гневно и не слишком благосклонно, и сел на свое место, как будто никого не замечая. Я глядел на всю канцелярскую сволочь и думал: "Что, если бы вы знали, кто между вами сидит... Господи боже! какую бы вы ералашь подняли, да и сам начальник отделения начал бы мне так же кланяться в пояс, как он теперь кланяется перед директором". Передо мною положили какие-то бумаги, чтобы я сделал из них экстракт. Но я и пальцем не притронулся. Через несколько минут все засуетилось. Сказали, что директор идет. Многие чиновники побежали наперерыв, чтобы показать себя перед ним. Но я ни с места. Когда он проходил чрез наше отделение, все застегнули на пуговицы свои фраки; но я совершенно ничего! Что за директор! чтобы я встал перед ним - никогда! Какой он директор? Он пробка, а не директор. Пробка обыкповенная, простая пробка, больше ничего. Вот которою закупоривают бутылки. Мне больше всего было забавно, когда подсунули мне бумагу, чтобы я подписал. Они думали, что я напишу на самом кончике листа: столоначальник такой-то. Как бы не так! а я на самом главном месте, где подписывается директор департамента, черкнул: "Фердинанд VIII". Нужно было видеть, какое благоговейное молчание воцарилось; но я кивнул только рукою, сказав: "Не нужно никаких знаков подданничества!" - и вышел. Оттуда я пошел прямо в директорскую квартиру. Его не было дома. Лакей хотел меня не впустить, но я ему такое сказал, что он и руки опустил. Я прямо пробрался в уборную. Она сидела перед зеркалом, вскочила и отступила от меня. Я, однако же, не сказал ей, что я испанский король. Я сказал только, что счастие ее ожидает такое, какого она и вообразить себе не может, и что, несмотря на козни неприятелей, мы будем вместе. Я больше ничего не хотел говорить и вышел. О, это коварное существо - женщина! Я теперь только постигнул, что такое женщина. До сих пор никто еще не узнал, в кого она влюблена: я первый открыл это. Женщина влюблена в черта. Да, не шутя. Физики пишут глупости, что она то и то, - она любит только одного черта. Вон видите, из ложи первого яруса она наводит лорнет. Вы думаете, что она глядит на этого толстяка со звездою? Совсем нет, она глядит на черта, что у него стоит за спиною. Вон он спрятался к нему во фрак. Вон он кивает оттуда к ней пальцем! И она выйдет за него. Выйдет. А вот эти все, чиновные отцы их, вот эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды, аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы! Все это честолюбие, и честолюбие оттого, что под язычком находится маленький пузырек и в нем небольшой червячок величиною с булавочную головку, и это все делает какой-то цирюльник, который живет в Гороховой. Я не помню, как его зовут; но достоверно известно, что он, вместе с одною повивальною бабкою, хочет по всему свету распространить магометанство, и оттого уже, говорят, во Франции большая часть народа признает веру Магомета.

Hodiau venis al mi nia ekzekutoro por peti min en la departementon, char mi, li komunikis, pli ol tri semajnojn ne vizitis la oficejon. Sed la homoj ne estas justaj: ili tenas la kalkulon semajne. Tion la izraelidoj enkondukis, char ilia rabeno samtempe banighas. Tamen mi, por sherci, iris en la departementon. La sekciestro pensis, ke mi salutos lin kaj petos pardonon. Sed mi rigardis lin indiferente — ne tro kolere kaj ne tro favore — kaj sidighis sur mian lokon, kvazau nenion rimarkante. Mi rigardis chiujn kancelariajn kanajlojn kaj pensis: ”Se vi scius, kiu sidas inter vi!” Sinjoro Dio, kiel vi tiam konfuzighus! La sekciestro mem tiam komencus saluti min tiel, kiel li salutas la direktoron. Sur mian tablon oni kushigis iujn skribajhojn, por ke mi faru el ili ekstrakton. Sed mi ech per fingro ne ektushis ilin. Post kelkaj minutoj chio tumultighis: oni diris, ke la direktoro venas. Multaj oficistoj kuris antauen por montri sin al la direktoro, sed mi ech ne movighetis. Kiam li iris tra nia sekcio, chiuj oficistoj butonumis siajn frakojn, sed mi tute ne! Kia direktoro li estas? Li estas korko, sed ne direktoro. Li estas ordinara, simpla korko, tia korko, per kiu oni shtopas la botelojn kaj nenio pli! Mi plej amuzighis, kiam oni almetis al mi paperon, por ke mi subskribu ghin. Ili pensis, ke mi je la fino de la papero subskribos: ”Tablestro P.” — Ne rajtas esti tiel! Sur la chefa loko de la papero, kie estus devonta sin subskribi la direktoro de la departemento, mi skribegis: ”Ferdinando VIII”. Post tio oni devus vidi, kia respektega silento ekregis, sed mi nur svingis per la mano kaj diris: ”Ne estas bezonate fari iujn signojn de reghaj honoroj!” kaj mi eliris. De tie mi iris rekte en la direktoran loghejon; li ne estis hejme. La lakeo ne volis enlasi min, sed mi diris al li ion tian, ke li ech ektimis. Mi iris rekte en la tualetejon. Shi sidis antau spegulo; kiam mi eniris, shi desaltis kaj depashis de mi. Mi tamen ne diris al shi, ke mi estas la hispana regho. Mi nur diris, ke felicho atendas shin, tia felicho, kian shi ech ne povas imagi, kaj ke ni, ne atentante malamikajn intrigojn, estos kune. Mi plu nenion volis diri kaj eliris. Ho, kiel malica estas la virina ekzisto! Mi nur nun komprenis, kio estas virino. Ghis nun neniu povis malkovri, kiun la virino amas: mi estas la unua, kiu malkovris tion. La virino amas la diablon. Jes, mi ne shercas. La fizikistoj skribas sensencajhojn pri shi, ke shi estas tio, tio kaj alio, — shi amas nur la diablon mem. Chu vi vidas, — jen shi el loghio de la unua etagho rigardas tra lorneto? Vi opinias, ke shi rigardas la dikulon kun ordenoj? Tute ne: shi rigardas la diablon, kiu staras post lia dorso. Jen ghi kashighis en la frakon de la sama dikulo kaj balancas al shi per fingro! Kaj shi edzinighos kun la diablo, vere edzinighos kun la diablo. Kaj chiuj rangamantaj patroj de la samaj filinoj, chiuj tiuj, kiuj sin shovas chien kaj rampas al la kortego, parolante, ke ili estas patriotoj kaj tio-tio kaj alio: tiuj chi patriotoj deziras monon, monon el la regna kaso! Ili chiuj, honoramantoj, kristovendintoj, por mono vendos la patrinon, la patron kaj Dion! Tiu chi granda honoramo ekzistas, char la homo havas sub la lango malgrandan veziketon kun vermeto, kiu similas lau sia grando al pingla kapeto, kaj chion chi faras iu razisto, kiu loghas en Gorohhova strato. Mi ne memoras lian nomon, sed mi kredas, ke li estas fama, char li kune kun iu akushistino volas disvastigi mahometanecon, kaj tial same, oni diras, en Francujo jam pli granda parto de la homoj konfesas la religion de Mahometo.