Renkonto kun Timema Leono

  Chi-nokte Elli dormis en arbkavo en mola lito el musko kaj folioj. Shia dormo estis maltrakvila: shi songhis, ke shi kushas shnurita kaj Hommanghulo levis sian manon kun granda tranchilo. La knabino eligis krion kaj vekighis.
  Matene ili startis. La arbaro estis malgaja. Malantau la arboj audighis bestaj mughoj. Elli tremis chiufoje pro timo, kaj Totochjo subpreminte la voston premis sin al la piedoj de Fera Hakisto: li tre estimis lin post la venko super Hommanghulo. La vojaghantoj iris, kviete parolante pri la hierauaj eventoj, kaj ghojis pri savo de Elli. Hakisto ne chesigis laudi konjektemon de Timigulo.
  - Kiel vi lerte jhetis vin sub la piedojn de Hommanghulo, amiko Timigulo!- parolis li.- Chu en via kapo ne aperis cerbo?
  - Ne, tie estas pajlo... - respondis Timigulo, tushinte sian kapon.
  La trankvila parolado estis chesigita per tondra mugho. Sur la vojon elsaltis grandega Leono. Unubate li jhetis Timigulon aeren; tiu flugis kaj falis sur randon de la vojo sternighante kvazau chifono. Leono frapis Feran Hakiston per piedo, kaj la ungegojn knaris sur la fero, kaj Hakisto pro la pusho falis, kaj la funelo falis desur lia kapo.
  La eta Totochjo brave sin jhetis al la malamiko.
  La grandega besto malfermis la faukon por engluti la hundeton, sed Elli kuraghe elkuris antauen kaj baris per si Totochjon.
  - Haltu! Ne tushu Totochjon!- kolere kriis shi.
  Leono mire ekstaris.
  - Pardonu min, - pravigis sin Leono,- sed mi ne formanghis lin.
  - Tamen vi intencis fari tion. Kial vi ne hontas ofendi la malfortajn! Vi estas reala timulo!
  - Sed... Kiel vi eksciis, ke mi estas timulo? - demandis la konsternita Leono.- Chu iu diris al vi?..
  - Mi mem vidas tion lau viaj agoj!
  - Mirinde... - konfuzite elparolis Leono.- Mi penas kashi mian timemon, sed la afero tutegale evidentighas. Mi chiam estis timulo, tamen nenion povis shanghi!
  - Komprenu nur: vi frapis la malfelichan pajloshtopitan Timigulon!
  - Chu li estas shtopita per pajlo? - demandis Leono, mire rigardinte al Timigulo.
  - Certe, - respondis Elli, ankorau kolera kontrau Leono.
  - Nun mi komprenas, kial li estas tiel mola kaj malpeza,- diris Leono.- Sed chu tiu, la dua,- ankau estas shtopita?
  - Ne, li estas fera.
  - Aha! Estas klare kial mi apenau ne rompis miajn ungegojn. Sed kio estas tiu malgranda besteto, kiun vi tiel amas?
  - Li estas mia hundeto, Totochjo.
  - Chu li estas fera au pajloshtopita?
  - Nek tia, nek alia. Li estas reala hundeto, el viando kaj ostoj.
  - Vi nur imagu, tiel malgranda, sed ja estas tiel kuragha!- miregis Leono.
  - En Kanzaso chiuj hundoj estas tiaj! - fiere eldiris Totochjo.
  - Amuza besto! - diris Leono. - Nur tia timulo, kiel mi, povis ataki tiun etulon...
  - Kial vi estas tia timulo? - demandis Elli, mire rigardante la grandegan Leonon.
  - Mi naskighis tia. Certe, chiuj pensas, ke mi estas kuragha: ja Leono estas regho de bestoj. Kiam mi mughas,- kaj mi mughas tre laute, vi audis tion,- la bestoj kaj homoj forkuras de mia vojo. Sed se elefanto au tigro atakus min, mi tre ektimus, honestan vorton! Estas bone, ke neniu scias, kia timulo mi estas,- diris Leono, vishante larmojn per lanuga pinto de sia vosto. - Mi tre hontas, tamen ne povas refari min.
  - Povas esti, ke vi havas kormalsanon? - demandis Hakisto.
  - Eblas, - konsentis Timema Leono.
  - Felicha! Mi ech ne povas kormalsani: mi ne havas koron.
  - Se mi ne havus koron, - mediteme diris Leono, - eble mi ne estus timulo.
  - Bonvolu diri, chu vi iam batalis kontrau aliaj Leonoj? - ekinteresighis Totochjo.
  - Apenau mi povas fari tion... Mi forkuras de ili kvazau de la pesto,- konfesis Leono.
  - Fi! - moke snufis la hundeto. - Do por kio vi taugas?
  - Chu vi havas cerbon? - demandis Leonon Timigulo.
  - Havas, vershajne. Tamen mi neniam ghin vidis.
  - Mia kapo estas pajloshtopita, kaj mi iras al Grandega Gudvin por peti iomete da cerbo,- diris Timigulo.
  - Sed mi iras al li por ricevi koron,- diris Fera Hakisto.
  - Sed mi iras por peti lin, ke li revenigu min kun Totochjo en Kanzason...
  - Kie mi kvitighos kun najbara hundido, la fanfarona Hektoro,- aldiris la hundeto.
  - Chu Gudvin estas tiel potenca? - miris Leono.
  - Por li tio estas tre facila,- respondis Elli.
  - Chu li ne donos al mi chi-okaze iomete da braveco?
  - Por li tio estas same facila kiel doni al mi cerbon,- certigis Timigulo.
  - Au doni al mi koron, - aldonis Fera Hakisto.
  - Au revenigi min en Kanzason, - finis Elli.
  - Do prenu min en vian kompanion, - diris Timema Leono. - Ah, se mi povus ricevi iomete da braveco... Ja tio estas mia plej intima deziro!
  - Mi tre ghojas! - diris Elli. - Tio estas la tria deziro, kaj se chiuj tri plenumighos, Gudvin revenigos min en la patrujon. Ni iru kune...
  - Kaj estu nia bona amiko, - diris Fera Hakisto. - Vi forpelos de Elli la aliajn bestojn. Vershajne ili estas pli malkuraghaj ol vi, char forkuras nur pro via mugho.
  - Ili estas malbravuloj, - murmuris Leono, - sed mi ne farighas pli kuragha pro tio.
  La vojaghantoj movis sin pluen, kaj Leono iris gravpashe apud Elli. Al Totochjo komence ne plachis tiu kunulo. Li memoris kiel Leono volis lin engluti. Tamen baldau li kutimighis al Leono, kaj ili farighis bonaj amikoj.

Встреча с трусливым Львом

В эту ночь Элли спала в дупле, на мягкой постельки из мха и листьев. Сон ее был тревожен: ей чудилось, что она лежит связанная, что людоед заносит над ней руку с огромным ножом. Девочка вскрикивала и просыпалась. Утром двинулись в путь. Лес был мрачен. Из-за деревьев доносился рев зверей. Элли вздрагивала от страха, а Тотошка, поджав хвостик, прижимался к ногам Железного Дровосека: он стал очень уважать его после победы над людоедом. Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.
- Как ловко ты бросился под ноги людоеду, друг Страшила! - говорил он. - Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?
- Нет, солома... - отвечал Страшила, пощупав голову. Эта мирная беседа была прервана громовым рычанием. На дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом он подбросил Страшилу в воздух; тот полетел кувырком и упал на краю дороги, распластавшись, как тряпка. Лев ударил Железного Дровосека лапой, но когти заскрипели по железу, а Дровосек от толчка сел и воронка слетела у него с головы. Крохотный Тотошка смело бросился на врага. Громадный зверь разинул пасть, чтобы проглотить собачку, но Элли смело выбежала вперед и загородила собой Тотошку.
- Стой! Не смей трогать Тотошку! - гневно закричала она. Лев замер в изумлении.
- Простите, - оправдывался Лев. - Но я ведь не съел его...
- Однако ты пытался. Как тебе не стыдно обижать слабых! Ты просто трус!
- А... а как вы узнали, что я трус? - спросил ошеломленный Лев. - Вам кто-нибудь сказал?..
- Сама вижу по твоим поступкам!
- Удивительно... - сконфуженно проговорил Лев. - Как я не стараюсь скрыть свою трусость, а дело все-таки выплывает наружу. Я всегда был трусом, но ничего не могу с этим поделать! - Подумать только, ты ударил бедного, набитого соломой Страшилу!
- Он набит соломой? - спросил Лев, удивленно глядя на Страшилу.
- Конечно, - ответила Элли, еще рассерженная на Льва. - Понимаю теперь, почему он такой мягкий и такой легонький, - сказал лев. - А тот, второй, - тоже набитый?
- Нет, он из железа.
- Ага! Недаром я чуть не поломал об него когти. А что это за маленький зверек, которого ты так любишь?
- Это моя собачка, Тотошка.
- Она из железа или набита соломой?
- Ни то, ни другое. Это настоящая собачка, из мяса и костей!
- Скажи, какая маленькая, а храбрая! - изумился Лев.
- У нас в Канзасе все собаки такие! - с гордостью молвил Тотошка.
- Смешное животное! - сказал Лев. - Только такой трус, как я, и мог напасть на такую крошку...
- Почему же ты трус? - спросила Элли, с удивлением глядя на громадного Льва.
- Таким уродился. Конечно, все считают меня храбрым: ведь лев - царь зверей! Когда я реву - а я реву очень громко, вы слышали - звери и люди убегают с моей дороги. Но если бы слон или тигр напал на меня, я бы испугался, честное слово! Хорошо еще, что никто не знает, какой я трус, - сказал Лев, утирая слезы пушистым кончиком хвоста. - Мне очень стыдно, но я не могу переделать себя.
- Может быть, у тебя сердечная болезнь? - спросил Железный Дровосек.
- Возможно, - согласился трусливый Лев.
- Счастливый! А у меня так и сердечной болезни не может быть: у меня нет сердца.
- Если бы у меня не было сердца, - задумчиво сказал Лев.
- Может быть я и не был бы трусом.
- Скажи пожалуйста, а ты когда-нибудь дерешься с другими львами? - поинтересовался Тотошка.
- Где уж мне. Я от них бегу, как от чумы, - признался Лев.
- Фу! - насмешливо фыркнул песик. - Куда же ты после этого годен?
- А у тебя есть мозги? - спросил Льва Страшила.
- Есть, вероятно. Я их никогда не видел.
- Моя голова набита соломой, и я иду к великому Гудвину просить немножечко мозгов, - сказал Страшила.
- А я иду к нему за сердцем, - сказал Железный Дровосек.
- А я иду к нему просить, чтобы он вернул нас с Тотошкой в Канзас...
- Где я сведу счеты с соседским щенком, хвастунишкой Гектором, - добавил песик.
- Гудвин такой могущественный? - удивился Лев.
- Ему это ничего не стоит, - ответила Элли.
- В таком случае, не даст ли он мне смелости?
- Ему это так же легко, как дать мне мозги, - заверил Страшила.
- Или мне сердце, - прибавил Железный Дровосек.
- Или вернуть меня в Канзас, - закончила Элли.
- Тогда примите меня в компанию, - сказал трусливый Лев.
- Ах, если бы я мог получить хоть немного смелости... Ведь это мое заветное желание!
- Я очень рада! - сказала Элли. - Это третье желание и если исполнятся все три, Гудвин вернет меня на родину. Идем с нами...
- И будь нам добрым товарищем, - сказал Дровосек. - Ты будешь отгонять от Элли других зверей. Должно быть, они еще трусливее тебя, раз бегут от одного твоего рева.
- Они трусы, - проворчал Лев. - Да я-то от этого не становлюсь храбрее.
Путешественники двинулись дальше по дороге, и Лев пошел величавым шагом рядом с Элли. Тотошке и этот спутник сначала не понравился. Он помнил, как Лев хотел проглотить его. Но скоро он привык к нему, и они сделались большими друзьями.