Из книги Э.Свадоста "Как возникнет всеобщий язык?" (5)

Одним из авторов теории выделения всеобщего языка из национальных был теоретик германской социал-демократии и Второго Интернационала Карл Каутский (1854-1930). В работе, относящейся к началу ХХ в - "Национальность нашего времени", он высказывался против идеи создания общечеловеческого языка в таких выражениях: "Языка этого, понятно, нельзя произвольно выдумать... Гораздо вероятнее, что всеобщим языком станет один из уже существующих..."

Каутскому представлялось, что члены социалистического общества будут владеть по меньшей мере тремя-четырьмя языками и через них приобщаться к общечеловеческой культуре. Распространение нескольких великих языков приведет к тому, что, как писал Каутский, "будет дано начало к постепенному отступлению и полному исчезновению прежде всего языков более мелких наций и окончательному объединению всего культурного человечества в одном языке и одной национальности". Таким языком - единым общечеловеческим - ему представлялся английский.

Этот процесс ассимиляции казался Каутскому прогрессивным, поскольку "различие языков внутри нашего культурного круга", как он выражался, "затрудняет взаимное понимание членов его различных наций и становится препятствием его культурного прогресса. Только социализм будет в состоянии преодолеть это препятствие..."

Но как преодолеть? Вот в чем вопрос! Преодолеть разумно и справедливо - в соответствии с требованиями передовой науки об обществе и передовой науки о языке (которую породит социализм), т.е. путем создания, распространения и использования подлинно общечеловеческого языка, или же путем предоставления возможности двум-трем-четырем крупным нациям поглотить, растворить в себе все остальные, а затем предоставить борьбе языков этих ассимилирующих, разросшихся наций решить вопрос окончательно в пользу одного из них? Каутскому по уму и по душе оказалась концепция национальной исключительности, "избранных" национальных языков и повсеместной победы одного из них.

Не удивительно, что Каутский пришел к такому неутешительному для большинства народов выводу: "Счастлив тот интеллигентный работник, который принадлежит к крупной нации и особенно к такой, язык которой сделался мировым. В таком случае он говорит всему миру..." Выходит, что одна из крупных наций (по Каутскому, скорее всего англо-саксы) будет безгранично и бесконечно счастлива за счет других. Но согласятся ли с таким выводом народы всего мира? В этом нельзя не усомниться.

* * *

В 24-м томе Полного собрания сочинений В.И.Ленина опубликованы его тезисы реферата по национальному вопросу, написанные в начале 1914 г. и представляющие собой конспект высказываний в основном Отто Бауэра и Карла Каутского. В пункте Д-31 Ленин пишет: "Никаких привилегий ни одной нации, ни одному языку".

* * *

С тех пор как ученые обратились к проблеме искусственного международного языка, много писалось о трудностях якобы "естественных", т.е. эволюционно сложившихся языков. Эти трудности заключаются в бесчисленных исключениях из всех правил грамматики, обуславливающих отсутствие логичной стройности морфологической структуры, в многозначимости слов, в пробелах и излишествах словаря, в нерегулярной и нелогичной системе словообразования, в национальной специфике произношения, в несовпадении правописания с произношением и т.д.

У каждого этнического языка свои трудности. Хорошо известны, например, исключительные трудности орфографии английского и французского языков, трудности немецкого синтаксиса и русской морфологии. Если взять только глагольные окончания, то в русском языке с его малоразвитой глагольной системой их сравнительно немного - 157, в немецком - 354, в английском - 651, а во французском - 2651! Шарль Балли в своей книге "Общая лингвистика и вопросы французского языка" писал, что французский язык "ненавидит всякие правила", в нем сохранилось 350 архаических глаголов, которые "бредут в беспорядке". Беспорядочность этнических языков - следствие их длительного стихийного развития, наслоения пережитков далеких эпох.

[В эсперанто, как известно, всего 6 глагольных окончаний, не имеющих исключений в употреблении: -i (неопределенная форма), -is (прошедшее время - для всех родов и чисел), -as (настоящее время), -os (будущее время), -us (условное наклонение), -u (повелительное наклонение).]

* * *

В русском языке для иностранцев большую трудность представляют не только грамматические сложности, но и его синонимическое богатство. Их просто озадачивают такие семантические гнезда русского словаря, как замолкнуть, замолкать, умолкнуть, умолкать, смолкнуть, смолкать, стихнуть, стихать, притихнуть, притихать, затихнуть, затихать, утихнуть, утихать, приутихнуть. Если между замолкнуть и замолкать есть какая-то разница в значениях, в категории вида, то какая разница между замолкнуть и умолкнуть, между стихнуть, затихнуть, утихнуть?...

[Перечисленнным русским синонимам в эсперанто соответствуют слова eksilenti (замолчать), eksilentadi (замолкать), silentighi (притихнуть), silentighadi (притихать).]

* * *

В каждом историческом языке не хватает многих слов для выражений лексических понятий и многих морфем и вообще формальных средств для выражения грамматических значений, но в то же время в каждом языке много лишнего, много лексических и грамматических дуплетов.

* * *

...В каждом языке не хватает массы слов, причем эти "нехватки", эти пробелы в лексическом (словарном) составе разных языков могут и совпадать и не совпадать. Например, в латышском языке есть глагол slepot, соответствующий глагол есть и во многих других языках, в русском же литературном языке такого глагола не возникло, хотя Россия - родина лыж; по-русски говорят кататься на лыжах: глагол + предлог + существительное. Говорят также ходить на лыжах, бегать на лыжах. Глагола лыжить нет, он неблагозвучен, а производные от него формы и подавно, что, вероятно, и определило его неупотребительность - так и остается в русском словаре пробел...

[На эсперанто такой глагол есть - skii.]

* * *

Нужны и некоторые слова, обобщающие частные понятия. Например, ресторан, столовая, закусочная, кафе..., а обобщающего слова нет. Как-то в газетной статье попалось взятое в иронические кавычки выражение "пункт приема пищи". Можно ли этим выражением пользоваться всерьез? Завтраки, обеды, ужины... А как обобщенно, соответственно французскому le repas? Обеденный стол. А разве за ним только обедают? Собеседник - участник беседы, разговора. А участник "приема пищи"? Сотрапезник? Но ведь слово трапеза давно устарело. В языке не выработалось нужнейших бытовых слов!

* * *

В вагон с табличкой "Для пассажиров с детьми" пытаются войти старик, средних лет мужчина и средних лет женщина. Проводница не пускает: "Это вагон для пассажиров с детьми!" А старик ей: "Я и есть пассажир с детьми! Это мои дети!" - "Для маленьких детей!" - "А тут не написано, что для маленьких!" Да, оказывается, у нас нет разных слов для выражения разных понятий: "дети" в значении возрастном (маленькие дети) и "дети" в значении родственном (дети своих родителей независимо от возраста).

[на эсперанто это два разных слова - infanoj и gefiloj.]

* * *

Осиротеть - потерять родителей. А если потерять детей? Тоже осиротеть? Но говорят дети-сироты, а родители-сироты не говорят. Тоже не хватает и глагола и существительного для понятий "лишиться кого-нибудь из близких родных" и "лишившийся кого-нибудь из близких родных".

Нет слова, выражающего понятие крика любого животного [эсп. bleki.].

Крик человека и крик животного - разница все-таки есть! Нет слова, выражающего понятие звукоиспускания любой птицы. Пение птиц, птицы поют, но пение человека, человек поет - нечто совсем другое!

* * *

...Национальные языки содержат огромное количество терминов, не обладающих даже относительной однозначимостью. И бесчисленные жалобы на несовершенство терминов, не прекращающиеся во всех странах и на всех языках, вызваны прежде всего именно этой ее особенностью...

Терминолог Т.Л.Канделаки в одной из статей рассмотрела ряд морфологических моделей для образования терминов-имен действия, выражающих виды процесса покрытия объекта веществом: гуммирование, лакировка, вощение, фанерование, сланцевание, металлизация, цементация. Значение, выражаемое суффиксом, одно, а суффиксов много, они нерационально дублируют друг друга.

[В эсперанто для этой цели служит суффикс -iz-.]

* * *

То же - и с префиксами и с флексиями. Даже корни - и те, во-первых, неоднозначимы, а во-вторых, при однозначимости нелогично изменчивы. На их изменчивость, как на недостаток существующих языков, указывал еще И.А.Бодуэн де Куртенэ: лед (льот), ледник, льдина - "совершенно нерациональная трудность!"

Мало логики и в самом словообразовании, и следовательно, в терминообразовании. Возьмем к примеру корень ход, служащий для образования ряда слов с функцией терминов. Пароход ходит паром. А разве паровоз тоже не ходит паром? Вспомним песню: "В чистом поле мчится пароход..." Но пусть паровоз - машина, которая возит паром. Тогда водовоз - машина, которая возит водой? Оказывается, нет: не машина, а человек, не водой возит, а воду. Тепловоз не возит тепло, а возит теплом, теплоход ходит теплом, дымоход... ходит дымом? Нет, это ход для дыма. Тогда, по логике, по аналогии, надо, чтобы слово пароход означало "ход для пара". Скороход - тот, кто скоро ходит, а конькобежцы-скороходы не ходят, а бегают. Переход - и действие от глагола переходить, и место этого действия. Ходить - ход, выходить - выход, доходить - доход? Приход - от приходить. Но приход человека, приход весны, приход в бухгалтерии, приход церковный - совсем разные явления. Если от глагола поездить - существительное поездка, то от слова походить - походка?? Он уходит - его уход. Он уезжает - его уезд?? Нет, его отъезд. Но почему тогда не его отход, множественно - его отходы? Выходец. А если женщина - выходка??

Нет, все не то! И если так пройтись по всей словообразовательной системе русского языка - да и любого национального, любого этнического языка - всюду встретятся сплошные нарушения принципа системности. Исключения заглушают правила.

* * *

...Не объясняются ли особенности в наименованиях женщин не влиянием жизни и потребностями говорящих, а структурными возможностями языка? Если мы рассмотрим суффиксы личных (со значением лица) имен существительных, то увидим, что лишь часть их продуктивна в отношении параллельных женских форм: -ец и соответственно -ица: (певец - певица, но как от творец, борец, делец, гребец?), -вик (фронтовик - фронтовичка, но как от кадровик, пищевик?), -арь (знахарь - знахарка, но как от пахарь, пекарь, главарь?), -ер (революционер - революционерка, но как от акционер, милиционер, инженер?), -ор (директор - малоупотребительное директрисса, но как от конструктор, автор?). Непродуктивны (за единичными исключениями) в отношении параллельных женских форм следующие суффиксы: -ик (комик, трагик, лирик, академик, историк, но медичка: студентка), -ок (едок, ездок, игрок, седок, знаток, стрелок), -ер (режиссер, дирижер, суфлер, гример, сапер). К ним примыкают личные существительные, образованные путем словосложения и содержащие во второй части глагольные морфемы: -вар (сталевар), -руб (лесоруб), -вод (экскурсовод), -дел (бракодел), -кол (дровокол), -коп (углекоп), -лов (птицелов), -мер (землемер), -рез (хлеборез), а также иноязычного происхождения: -граф (фотограф), -лог (филолог), -фил (славянофил), -фоб (юдофоб). Почти все они не имеют употребительных параллельных женских форм...

Дело порой доходит до анекдотического словоупотребления, о котором писал как-то "Крокодил": "Машиниста Степанова знаешь?" - "Еще бы!" - "Женился". "На ком?" - "На начальнике станции". "Когда кончится война, Трофим, поженим твоего ефрейтора на моем ефрейторе". "Теперь у нас в колхозе прибавился еще один старший механик". - "Кто?" - "Муж нашего механика"...

<< >>