МОЯ
УСТНАЯ И ПИСЬМЕННАЯ ПРОПАГАНДА
ЭСПЕРАНТО
Идея международного
языка воодушевляла меня всё
больше и больше. Я стал не
только глубже изучать
Эсперанто, много читая и много
переводя на него, но начал
всеми средствами
пропагандировать его среди
знакомых устно и письменно, а
среди незнакомых - печатно, в
газетах.
B 1905 г. в казанской газете
"Волжский вестник" за 17
декабря была напечатана моя
первая пропагандистская
статья под названием "На
пути к братству народов", в
которой я привлекательно
описал первый Всемирный
Эсперантский Конгресс в
Булонь-сюр-Мер, царивший там
энтузиазм и устную понятность
Эсперанто, ясно проявившуюся в
ходе конгресса. Газета
согласилась напечатать эту
статью, т.к. идеи примирения
людей после смятений 1904 и 1905
годов витали в воздухе и
побуждали прессу отражать их
на своих страницах. Вскоре, 23
апреля 1906 г., в симбирской
газете "Симбирские вести"
появилась вторая
пропагандистская статья под
названием "Ярмо классицизма
в школах и эсперантизм", в
которой я привёл сведения о
нашем языке и дал адреса, по
которым можно запросить
учебники.
Этим душевным настроем
русской публики я объясняю
также появление в это время в
ежемесячном толстом журнале
"Вестник науки"
прекрасной статьи об этом же
самом конгрессе нашего
талантливого варшавского
писателя Льва Бельмонта. Эта же
статья в переводе на Эсперанто,
выполненном способным
петербургским
единомышленником Вс.Лойко,
была напечатана в
эсперанто-русском журнале
"Русланда эспэрантисто".
Прекрасное описание дней
конгресса, полное энтузиазма,
ещё более зарядило меня идеей
эсперантизма. Статья так мне
понравилась, что я решил издать
и её, как отличный материал для
пропаганды нашего языка.
Итак, в мой план вошло
издание уже двух статей -
Л.Заменгофа в моём переводе на
русский и Л.Бельмонта в
переводе Вс.Лойко. К этим
статьям я решил добавить ещё
мою пацифистскую статью
"Элемэнтой дэ кунфратиджо дэ
пополой" /элементы братства
народов/, написанную под
впечатлением русско-японской
войны и напечатанную на
Эсперанто в апрельском номере
"Русланда эспэрантисто"
/кстати, эта статья была
переведена на немецкий
проф.П.Христаллером и
напечатана в немецкой
пацифистской газете. - прим.автора/.
Три статьи на Эсперанто и
русском языке, объединённые в
одной книге, по моему мнению,
представили бы из себя
превосходный пропагандистский
материал в среде пацифистов
нашей страны, а если бы я
добавил к ним краткую
грамматику Эсперанто и два
кратких словаря
(эсперанто-русский и
русско-эсперантский), книга
пригодилась бы и как средство
пропаганды и как первый
учебник нашего языка.
Извещая о своём плане автора
Эсперанто, я попросил у него
разрешения использовать 16 его
основных правил и краткие
словари в качестве материала
для книги, каковое он любезно
дал. Авторские разрешения
любезно дали также Лев
Бельмонт и Вс. Лойко. Таким
образом, осталась финансовая
сторона дела, но это не
представляло большой
трудности. Я получал 150 рублей в
месяц при ценах на хлеб 10 коп.
за кг, на мясо - 25 коп. за кг, на
яйца - 10-12 коп. за десяток и т.д.
Будучи холостяком я имел после
всех необходимых расходов
ежемесячный остаток в размере
одной трети зарплаты.
Естественно, эти остатки были
взяты за основу издательского
капитала.
Но где печатать книгу? В
нашем городе была одна
типография, но у неё не было
латинского шрифта. В самом
близком большом городе Казани
было много типографий, но ни
одна из них не имела букв с
надстрочными знаками. К
счастью, там нашёлся один
владелец типографии
И.Н.Харитонов, который после
некоторых колебаний решил
выплавить такие буквы при
условии, что я привлеку в его
типографию и других
заказчиков. Контракт был
заключён и таким образом в
Казани была основана первая
эсперантская типография.
В середине 1906 г. я передал
рукопись в набор. Политическая
обстановка в России тогда
весьма благоприятствовала
печатному делу. После
манифеста от 17 октября 1905 г.
россияне получили очень
большую свободу
книгопечатания. Для
напечатания книги не
требовалась предварительная
цензура рукописей и типографии
могли печатать любые тексты.
Только после печатания и
брошюровки всего книжного
тиража типография должна была
представить местному цензору
несколько экземпляров. Если он
в течение нескольких часов не
отдавал запретительный приказ,
типография имела право
передать весь выпуск
заказчику. Так как цензор не
мог в течение нескольких часов
внимательно прочесть всю
книгу, часто случалось, что в
книге попадались такие статьи,
которые, с точки зрения
правительства, должны были
рассматриваться как опасные
для общественного порядка или
морали. Тогда книгу
арестовывали в том месте, где
она находилась в момент ареста,
а издатели и авторы
привлекались согласно закону к
суду. Таким образом, для
напечатания книги мне не
требовалось просить, как
прежде, специальное разрешение
цензора, и её сразу же начали
набирать.
К сожалению, в типографии
Харитонова не было наборщиков,
знавших Эсперанто; из-за этого
гранки поступали ко мне с таким
числом опечаток, что я вынужден
был возвращать их по нескольку
раз. Только четвёртая или пятая
корректура оказалась
пригодной к окончательной
печати.
К
ЗАГЛАВИЮ
ЧИТАТЬ ЕЩЁ
|