Валентин СИДОРОВ
РУКОПОЖАТИЕ НА РАССТОЯНИИ
заметки писателя
Еще в школе меня чрезвычайно поразило одно высказывание, или - точнее - признание (кажется, оно принадлежит Уолту Уитмену, но настаивать за давностью времени не могу). Воспроизвожу текст по памяти, таким, каким он существует многие годы в моем сознании: "Нет ничего, что ты мог скрыть от своих творений. Если ты низмен, если дурно относишься к женщине, если ты любишь, чтобы во время обеда за спинкой стула у тебя стоял лакей, это обязательно скажется. Даже в твоих умолчаниях. Даже в том, о чем ты не напишешь".
Даже в том, о чем ты не напишешь. Вот почему, очевидно, первостепенной задачей великих мастеров прошлого и была, как мы знаем, забота о чистоте и предельном ясности мыслей, особенно в период творческой работы. Известно, что древнерусские живописцы, прежде чем взяться за кисть, постились, занимались так называемым внутренним деланием, чтобы обрести атмосферу равновесия, спокойствия и устремления. Приступив непосредственно к самой работе, они вели, по существу, монашеский образ жизни. Некоторые из них настолько ограничивали себя в еде, что принимали пищу лишь в субботу и воскресенье.
Ну, это примеры далекие, туманные, нам несозвучные - могут возразить мне. Хорошо. Обратимся к фигурам, не столь удаленным от нас во времени. Иван Алексеевич Бунин. Что могло быть общего между монастырски-суровым укладом жизни древнерусских художников и стилем поведения писателя XX века, жизнелюба, поклонника женской красоты? Оказывается - было. По свидетельству близких, за несколько дней до того, как сесть за письменный стол, Иван Алексеевич совершенно и наотрез отказывался от вина (без которого обычно у него не обходился ни один обед), а в дни, отведенные для работы, как бы накладывал на себя некую эпитимью: начисто лишал себя женского общества; постные блюда, никаких излишеств в еде. Как видите, он делал то же самое, что и древнерусский мастер; тот же сознательный аскетизм, та же строжайшая дисциплина духа.
Так что не только произведение зависит от автора, в неменыией степени и автора зависит от своего произведения.
Творенье заново воссоздает тебя.
Таков закон. И таково творенье.
Которое быть истинным должно.* * *
"Не ставьте себя на пьедестал, - советует современный индийский философ Кришнамурти, - неоткуда будет падать." Что греха таить: вольно или невольно (может быть, по большей части и невольно) мысленно мы ставим себя то и дело на некий постамент, откуда или нас низвергают, или мы низвергаем сами себя. То и другое одинаково болезненно.
Право, наша самость, или - иными словами говоря - гордыня, мне иногда рисуется в виде многоглавого сказочного Змея; отрубишь одну голову, глядь - а на ее месте выросла новая, а то еще хуже - две или три новые головы. Чтобы победить такое чудовище, надо обладать не простым мечом, а волшебным мечом-кладенцом. Великие, как мне кажется, имели этот меч и владели им довольно искусно.
Кто знает: может быть, им помогала глубокая убежденность в том, что идеи и мысли, которые они несут миру, в сущности, им не принадлежат, ибо невозможно, собственно говоря, с абсолютной точностью определить безусловного и единственного творца любой мысли. Б непрерывной лестнице нашего восхождения мы лишь передатчики и соединительные ступени. Ньютон, удостоившийся за свой труды всевозможных почестей, похвал и титулов, в конце жизни заявлял: "Если мне удалось подняться так высоко, то потому, что я был на плечах гигантов".
Может быть, им помогало также внутреннее понимание скромности своих достижений (какими бы значительными и грандиозными они ни выглядели в глазах людей) в сравнении с трудом всего человечества и величественным творчеством Вселенной? Сошлюсь опять-таки на Ньютона. Человек, открывший закон всемирного тяготения, ученый, составивший целую эпоху в истории научной мысли планеты, признавался: "Самому себе я кажусь лишь мальчиком, играющим на берегу моря и время от времени забавляющимся тем, что находит более гладкий камешек и более красивую раковину, а великий океан так и не познанной истины простирается передо мной."
* * *
Нашу задачу можно, пожалуй, сформулировать так: увидеть обычное в необычном и необычное - в обычном. Если первое, а именно - различить в необычайном явлении приметы обыкновенности, при случае обнаружить даже пятна на солнце - мы еще умеем, то вот второе -выявить необычное в будничных примелькавшихся вещах - составляет для нас порою главный камень преткновения.
Николай Константинович Рерих, на которого я неоднократно буду ссылаться, ибо вот уж многие годы он является для меня не только учителем творчества, но и Учителем жизни, сетовал на то, что люди придают такое ничтожное значение своей непосредственной связи с Космосом. Он говорил: "Верить не хотят люди, что их внутренняя лаборатория имеет космическое значение".
Звездный мир пульсирует, сужаясь.
Суживаясь, это человек.Еще в древности знали, что в человеке заключены все элементы вселенной, что в макрокосмосе нет ничего такого, чего не было бы в микрокосмосе. Расшифровка тайн микрокосмоса неизбежно влечет за собой раскрытие тайн вселенной.
"Каждый нерв, каждая вибрация, - утверждал Рерих, - являют созвучия с космическими напряжениями". Отсюда - вывод: "Нужно привыкать к мысли, что люди беспрестанно творят. Каждым взглядом, каждым движением они меняют течение космических волн".
Если стать на эту точку зрения, представляете, какая ответственность ложится на наши плечи: ведь любой порыв нашей души, любой поступок рождает звучное эхо в глубине мироздания. Собственно говоря, жизнь, которую человек пытается строить по законам красоты (а творчество в широком значении слова и означает строительство действительности по законам красоты), жизнь повседневная, будничная, протекающая в данное мгновение (если мы стараемся одухотворить ее), и является самым ценным видом нашего творчества. Нет пустяков, нет деления на дела мелкие и крупные, все одинаково нужно, все одинаково важно. Вот почему с такой убежденностью Рерих заявлял: "Даже полы могут быть вымыты прекрасно!"
Словом, как в старину говорилось, поэзия пронизывает все. Она везде. Ее нет лишь в плохих стихах.
* * *
В искусстве - и это давно уже стало аксиомой - очень важно не только что мы говорим, но очень важно и как мы говорим. По глупости, по неумению, а иногда и по злому умыслу можно о правильных вещах говорить так, что отвратишь от них сердце. Вот почему для подлинных художников проблемы формотворчества, исполнительского мастерства всегда имели нравственную окраску, являясь, так сказать, вопросом их совести. Но, пожалуй, никто не ставил вопрос в той плоскости, в какой ее ставил Рерих: "Доброкачественность, или Врата в Будущее!"
Не правда ли, звучит как лозунг, звучит как приказ: "Доброкачественность, или Врата в Будущее!" Этот лозунг, равно как и настоятельные призывы Рериха полюбить сам процесс совершенствования (по его мнению, именно в этом заложена тайна преуспеяния в любой области познания), базировались на космическом мироощущении художника. Наш опыт показывает, говорил он, что цель всякой жизни и всякого существования - совершенствование. Подключаясь через свой творческий труд (а таким может стать любой труд человека) к этому общему потоку, надобно помнить о цели, единой для всего живущего, - о совершенствовании. Отсюда вытекает, что забота о качестве является заботой о соблюдении космического закона. Поэтому Рерих и провозглашал:
"Понявший строй жизни, вошедший в ритм созвучий внесет те же основы и в свою работу. Во имя стройных основ жизни он не захочет сделать кое-как. Доброкачественность мысли, доброкачественность воображения , доброкачественность в исполнении - ведь это все та же доброкачественность, или Врата в Будущее".
* * *
В старину талант любили сравнивать с алмазом. Что ж, сравнение, очевидно, справедливое, но при этом следует помнить, что алмазы сами по себе - камни серые и тусклые. Лишь при соприкосновении друг с другом, лишь при активном взаимном трении превращаются они в сверкающие гранями бриллианты.
Кто же выступает в качестве алмазов, совершающих чудо превращения? Творческая среда, коллеги по искусству? Нет, буквально все люди, с которыми вступает в контакт будущий писатель или художник, все жизненные обстоятельства, которые его окружают.
"Человек - дитя препятствий" - гласит поговорка. Отсюда парадоксальный на первый взгляд завет восточной мудрости: "Научились ли вы радоваться препятствиям?" Не огорчаться, не мириться с ними как с некоей неотвратимой необходимостью, а именно радоваться, ибо они и только они пробуждают наш дух, приводят в действие скрытые до поры наши внутренние силы.
Одного природного дарования для творчества мало. Это лишь одно из его слагаемых, это лишь отправная точка пути, ведущего, согласно латинскому изречению, "через тернии - к звездам". Чтобы творить - надобно жить. Это означает, что каждый шаг в избранной тобою сфере творчества должен быть выверен и подкреплен страданиями, муками и радостью твоего собственного жизненного поиска и устремления. Только то, что оплачено кровью, и воздействует на читателя. Если этого нет, то, как справедливо отмечал Генрик Ибсен, ты не творишь, а пишешь книги.
* * *
Вестник и весть пришли.
Весть дошла до людей,
Если хула началась.Эти стихи прозвучали под сенью развесистого баньяна в банголорском доме Святослава Николаевича Рериха. Жизнь членов семьи Рерихов - и самого Николая Константиновича, и жены его Елены Ивановны, и сыновей, Юрия Николаевича и Святослава Николаевича - сложилась таким образом, что они в полной мере испытали на себе всю силу хулы и клеветы, помноженной к тому же нередко на чувство зависти, чувство, родившееся, если верить древней мудрости, раньше рода человеческого. Недаром одной из своих статей Николай Константинович Рерих дал весьма многозначительное название: "Как я был превознесен врагами". А "превознесен" врагами он был основательно.
"'Чего только не измышлялось! - сообщает Николай Константинович. - Шептали, что картин я сам вовсе не пишу, но заказываю их известным художникам... Писали, что у меня карманы полны рубинов и жемчугов, которые я раздаю пригоршнями... Утверждали, что я читаю все мысли, что мы завоевали целые страны... Обозвали самим Антихристом, главою всемирного Коминтерна и Фининтерна, главою масонства".
Помню, как Святослав Николаевич Рерих мне говорил:
- Вестник - это человек, несущий новое, по большей части неожиданное сообщение, новое слово. Собственно, каждый подлинный художник и является вестником. К сожалению, как мы знаем из истории, носитель новых мыслей и новых истин почти сразу становится мишенью для злобы, невежества, зависти. Это своего рода закон. Вот почему на Востоке заранее предупреждают: тот, кто не ощущает, что у него львиное сердце, чтобы презреть поднятый на него дикий лай, и душа голубя, чтобы, простить бедных невежественных глупцов, не должен брать на себя столь трудную миссию.
Император Акбар утверждал, что враги - это тень человека. Длиною этой тени можно мерить значимость деяний человека. Куинджи говорил моему отцу: "Это-то хорошо, что вы имеете врагов. Только бездарность врагов не имеет".
Собственно, если разобраться, то сопротивление среды не только неизбежно, но и необходимо. Лишь преодолевая его и наращивают мускулы. Поэтому и говорится: ничто так не способствует победе истины., как сопротивление ей.
Но надо сказать, что это понимаем не только мы, но и противник тоже. Современный противник поднаторел в такого рода делах, и все чаще он прибегает к другому способу борьбы, а именно - к фигуре умолчания. Вы сами знаете, вы сами писали об этом, что метод замалчивания действен всегда. Но в наш век, когда появились кинематограф, телевидение, радио, газеты - а они-то и формируют вкусы и устремления людей, - он стал, как никогда, результативным. Здесь - большая опасность, чем в прямом отрицании, грубой лжи и клевете. Эту опасность отчетливо видел Николай Константинович, который не раз и не два напоминал всем нам:
"Силы тьмы отлично понимают, сколько мощных эманации излучают предметы искусства. Среди натисков тьмы такие эманации могут быть лучшим оружием.
Силы тьмы стремятся или уничтожить предметы искусства, или, по крайней мере, отвратить от них внимание человечества. Нужно помнить, что отвергнутое, лишенное внимания произведение не может излучать свою благотворную энергию".
Вот почему культурные ценности нуждаются не только в охране. Этого мало. Необходимы наступательные действия. Вот почему матушка призывала объявить крестовый поход во имя культуры, во время которого люди приучались бы любить борьбу за добро и красоту.
Для некоторых людей и по сей день звучит как откровение мысль о том, что отрицанием тьмы тьму не победишь, что голое отрицание, лишенное позитивных посылок, объективно служит лишь целям усиления противника. Но это действительно так. Плавная линия борьбы за добро и красоту четко определена Николаем Константиновичем: "Лишь привнесение света уничтожает тьму".
Что, собственно говоря, на практике в нашей повседневной жизни означает это "привнесение света"? Прежде всего, выявление подлинного лица темных, их нетворческой, их антитворческой сути. И матушка, и Николай Константинович неоднократно приводили одно из основополагающих положений восточной мудрости; "Темные могут лишь темнить. Но если спросить их, как сделать лучше, они будут лишь злобиться, ибо не лучше, но хуже сделать их назначение".
Затем - выявление их антигуманной, а в своих крайних проявлениях - воистину сатанинской сути. Здесь важно помнить о следующем: зло пуще огня боится, что его вытащат на свет божий и покажут на него пальцем: вот оно - зло. Если добро абсолютно, то зло - нет. Зло нередко рядится в одежды добра; иногда, чтобы действовать, оно должно убедить самое себя, что оно есть добро. И, конечно, для него равносильно смерти, когда срывают с него фальшивые покровы и одежды и зло предстает в своей отталкивающей, отвратительной наготе.
Наконец, "привнесение света", на котором настаивает Николай Константинович, означает выявление истинной причины временных успехов тех, кого принято именовать темными. Она отнюдь не в их силе и мощи, которые они преувеличивают и которые иногда преуведичиваем мы сами. Истинная причина их успехов в ином - в нашем равнодушии, в нашей инертности. ("Ярость врагов с робостью друзей состязаются", - говорил в этой связи Менделеев.) Истинная причина их успехов - в наших низменных чувствах и инстинктах; на темных струнах нашей души темные - нужно отдать им должное - играют довольно умело.
"Слуги тьмы не дремлют и пытаются вносить разрушение и разложение всюду, где только можно. На то они и служители тьмы. Но какова же должна быть низость неких земных двуногих, - не переставал удивляться Николай Константинович, - которые будут пытаться даже повредить всему делу, лишь бы нанести личное умаление! И как жалки те неразумные, легко вовлекаемые в пучину зла слушатели, которые готовы принимать на веру каждый клеветнический вымысел".
Однако, как вы понимаете, выявление истинного лица темных, их ограниченности, их человеконенавистнических устремлений - все это необходимо, все это важно, но это еще не гарантия победы. Это лишь одно из предварительных условий ее. А в чем же гарантия победы?
Послушайте притчу, которую любил рассказывать Николай Константинович.
Однажды Акбар провел на земле линию и задал своему советнику Бирбалу неразрешимую на первый взгляд задачу: уничтожить или укоротить линию, не прикасаясь к ней. Ни слова не говоря, Бирбал провел рядом более длинную линию, и тем самым линия, начертанная Акбаром, была умалена. В этом, а именно - в проведении более длинной позитивной линии - и состоит мудрость. В этом же - и залог победы света над тьмою.
* * *
...Даже незначительное отступление от истины не проходит для человека даром. Как говорил Николай Константинович, сегодня - маленький компромисс, завтра - маленький компромисс, а послезавтра - большой подлец.
Не может быть союза с темными. Такой союз - иллюзия. Может быть лишь рабство у них.
* * *