ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК КАК ОДНА ИЗ ПРОБЛЕМ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МИРА

В предшествовавших главах рассмотрены четыре теории всеобщего языка: теория вспомогательного языка, теория двух всеобщих языков, вспомогательного и единого, теория выделения всеобщего языка из национальных и теория всемирного слияния языков. У каждой из них - свои варианты. Первая имеет два главных варианта: теория априорного языка и теория апостериорного языка. Основной вариант теории последовательно двух всеобщих языков - превращение Эсперанто во вспомогательный язык и отсрочка решения проблемы единого языка до всемирной победы социализма. Основной вариант третьей теории - превращение английского языка во всеобщий. Главные варианты четвертой теории - всемирное слияние всех этнических языков, искусственно ускоренное, и всемирное стихийное слияние всех национальных языков, то и другое - в условиях всемирного социализма. Некоторые из вариантов этих четырех теорий имеют и свои подварианты.

Излагаемая в настоящем трактате пятая теория всеобщего языка не представляет собой огульного отрицания предшествующих теорий: она берет от них то, что есть в них положительного. От теории навсегда вспомогательного языка и теории последовательно двух всеобщих языков теория научного синтеза языков человечества берет признание возможности и необходимости сознательного, целенаправленного создания языка международного общения; от теории выделения всеобщего языка из национальных - признание значения живого всеобщего языка во всех его функциях, начиная от функции повседневного общения - бытовой - и кончая функцией формы художественной литературы - функцией поэтической; от теории всемирного слияния языков -¦ признание необходимости того, чтобы всеобщий язык включил в себя элементы по возможности всех национальных и даже всех этнических языков. Эти идеи получают впервые в пятой теории всеобщего языка сочетание и развитие.

Вместе с тем излагаемая в настоящей работе теория содержит в себе и существенные черты, принципиально отличающие ее от каждой из предшествовавших интерлингвистических теорий. Первое из ее собственных положений состоит в том, что вспомогательный международный и единый общечеловеческий-это не два разных языка, не две различные проблемы, а один язык в разные периоды истории, одна проблема. Как уже говорилось, главное назначение такого всеобщего языка до полной победы коммунизма во всем мире - быть основным языком трудового человечества. В течение переходного, безусловно длительного, периода всемирной истории быть лишь вспомогательным языком для него будет уже слишком мало, а быть единым - еще слишком много. Закономерно поставить вопрос о таком языке нового человечества, который выполнял бы функции большие, чем вспомогательный, и меньшие, чем единый, но начал бы свое существование как вспомогательный, заключая в себе потенциальную возможность (при дальнейшем контролируемом развитии) перерасти в конце концов в единый.

Теория основного языка нового человечества является последовательным продолжением поисков ответов на вопросы, когда и как возникнет всеобщий язык, каким он может и должен быть и каково его назначение в той исторической перспективе, которая открывается с позиций марксизма-ленинизма. Одна из особенностей этой теории заключается в ее многоаспектности - многоаспектном рассмотрении проблемы всеобщего языка. В первой главе, преимущественно в третьем ее разделе, она была рассмотрена в аспекте технико-экономическом, в последующих - в историко-критическом. В настоящей, заключительной, главе она рассматривается в остальных аспектах: социально-политическом, методологическом, философском, социологическом, культурно-историческом и логико-лингвистическом.

1. ОБЩЕСТВЕННЫЕ СИЛЫ, СПОСОБНЫЕ ПРЕТВОРИТЬ В ЖИЗНЬ ИДЕЮ ВСЕОБЩЕГО ЯЗЫКА

Идущая из глубины веков идея рационального языка для международного, интернационального общения получила новую и впервые реальную основу лишь после того, как возник пролетарский интернационализм, нашедший идейно-теоретическое и организационно-практическое воплощение в Международном товариществе рабочих - в Первом Интернационале. Переписка, обмен сведениями между трудящимися одних и тех же профессий, но разных наций уже тогда стали насущной потребностью.

На Лондонской конференции Международного товарищества рабочих 20 сентября 1871 г. Карл Маркс говорил, что интернациональному объединению профсоюзов (тред-юнионов) препятствует различие языков (415).

Чем более распространялись из Западной Европы социалистические идеи и порожденное ими социалистическое движение, тем ощутимее становились трудности и неудобства многоязычья всемирного общества. Марксу и Энгельсу приходилось очень много времени и труда посвящать изучению языков, и жизнь ставила перед ними все новые языковые требования. В письме Энгельса от 9 июня 1893 г. в редакцию болгарского сборника «Социал-демократ» есть такие знаменательные строки: «Требования, предъявляемые интернационализмом, растут с каждым днем. До 1848 г. можно было удовлетвориться тем, что в известной мере знаешь главные языки Западной и Центральной Европы, теперь же дело дошло до того, что мне на старости лет приходится еще изучать даже румынский и болгарский языки, чтобы следить за продвижением социализма на восток и юго-восток...» (416).

Занятые разработкой вопросов, более насущных для рабочего класса, основоположники марксизма не имели возможности заняться проблемой общего языка пролетариев всех стран, всех трудящихся.

В одном из писем Энгельс писал, что у Маркса и у него самого «не всегда находилось достаточно времени, места и поводов отдавать должное... остальным [кроме экономики] моментам, участвующим во взаимодействии» (417).

Вопрос о всеобщем языке был затронут на II конгрессе Первого Интернационала, происходившем в Лозанне с 2 по 6 сентября 1867 г. На одном из заседаний была принята резолюция в защиту идеи всеобщего языка: «Конгресс считает, что всеобщий язык и реформа орфографии были бы всеобщим благом и весьма содействовали бы единению народов и братству наций» (418).

На конгрессе обсуждался вопрос о необходимости упрощения французской, английской и других национальных орфографий; в прениях был затронут и вопрос о всеобщем языке. Один из ораторов - журналист Чарльз Лонге (Longuet) - заявил, что он не верит в будущее фонографии (фонетической орфографии) «по той же причине, по какой не верит в создание всеобщего языка». По этому замечанию можно судить о том, что под всеобщим языком имелся в виду какой-то совершенно новый язык, сознательно созданный, а не один из существующих в качестве всеобщего. Путая особенности и закономерности возникновения языков отдельных народов в прошлом с особенностями и закономерностями возникновения всемирного международного языка, наряду с народными, в будущем, Лонге заявил, что языки-де создаются сами собой, мало-помалу, постепенно.

Как возражение против таких распространенных эволюционистских, эмпирических взглядов на возникновение всеобщего языка, ставивших под угрозу саму идею такого языка, председательствующий - проф. Джемс Гийом (Guillaum) - вынес на голосование резолюцию в защиту идеи всеобщего языка заодно с утверждением необходимости орфографической реформы в языках национальных: то и другое было бы актами сознательного вмешательства в область языковых отношений, актами разума. Во французском оригинале (на русском языке материалы конгресса не опубликованы) эта резолюция сформулирована так: «Le Congres est d'avis qu'une langue universelle et une reforme de l'orthographie serait bienfait general et contribuerait puissamment a l'unite des peuples et a la fraternite des nations» (419).

Впоследствии Джемс Гийом вспоминал: «Конгресс высказал также пожелание о необходимости введения единого всеобщего языка, который способствовал бы сближению и объединению народов» (419).

В XX столетии потребность в общем языке всех народов возросла во много раз.

Коммунист Анри Барбюс, страстный поборник идеи всемирного международного языка, писал, что осуществление этой великой идеи «абсолютно необходимо для организации мира сообразно разуму и справедливости». Не без основания он считал, что общность языка явилась бы одной из положительных основ пролетарского интернационализма. С глубокой убежденностью он утверждал: «Прежде всего нужно, чтобы люди, если они хотят освободиться от вековых цепей и от всех предрассудков, еще худших, чем цепи, которые до сих пор держали их стадо в повиновении,- нужно, чтобы они понимали друг друга. А для того чтобы понимать друг друга, нужно говорить на одном языке» (421а).

Против принципа искусственного международного языка написано немало всяких возражений,- их Барбюс решительно отвергал: «Все возражения, написанные против принципа вспомогательного языка, не имеют никакой цены. Они исходят либо от людей с узким кругозором, которых смущает эта великая идея и которые ничего не смыслят в прогрессе, либо от шовинистов - людей еще более ограниченной породы, которые не допускают, чтобы весь мир не принял их собственного языка...» (421б).

Максим Горький писал в 1923 г: «Необходимость единого языка для интернационального пролетариата обусловливается единством классовых желаний и целей пролетариата... Можно ли отрицать, что язык, единый для всех, даст мощный толчок прогрессу культурного развития? Нельзя. Значит следует признать необходимым создание и развитие такого языка» (393).

В 1928 г. великий пролетарский писатель повторно выразил ту же мысль: «Стремление создать язык, единый для всех людей, - одно из тех дерзких до безумия стремлений, которые всегда служили, ныне служат и всегда будут служить делу организации мира по воле человека и для безграничного развития способностей человека. Неоспоримо, что, говоря одним языком, трудовое человечество значительно скорее поняло бы единство своих интересов...» (384).

Идею создания общего языка трудового человечества очень хорошо изложил в то время и Илья Эренбург: «...Нет сомнения, вскоре строительство всемирного языка станет задачей не отдельных чудаков, а всего человечества... Интернациональные рабочие организации начинают понимать назревшую необходимость. Возможно, Эсперанто не устоит, будет сметено чем-либо более совершенным. Для меня ясно одно: человечество приближается к тому возрасту, когда вместо лепета предков оно создаст себе новый, единый язык» (423).

Известный советский историк и государственный деятель Н. М. Керженцев (1881-1940) писал в январе 1919 г. в «Известиях ВЦИК» (№ 8): «Первая в мире Социалистическая Республика имеет все основания для того, чтобы поставить на очередь дня вопрос о международном языке и приступить практически к его разрешению: она не только может, но и должна во имя идеалов, исповедуемых ею и движущих ее, взять на себя инициативу в практическом разрешении вопроса о международном языке, обратившись к другим народам с призывом последовать в этом вопросе за нею».

Но ни в первые годы социалистической революции, ни в последующий ее период для этого еще не созрели ни объективные, ни субъективные предпосылки, рано было говорить о практическом решении проблемы языковой общности трудового человечества.

Для возникновения всеобщего языка недостаточно объективной необходимости его, нужно еще такое осознание этой необходимости, которое вызовет к жизни практичесукю силу, достаточную для осуществления идеи такого языка.

Буржуазные интерлингвисты считают, что даровать человечеству общий язык может и один человек - тот или иной автор упрощенного проекта вспомогательного языка, даже интерлингвист-любитель - священник, студент-медик, врач, инженер и т. д.

Это обрекает попытки решить проблему международного языка в условиях капитализма на неудачу, что, однако, не может дискредитировать саму идею создания такого языка.

Марксизм-ленинизм, как известно, не отрицает индивидуального творчества и вообще роли выдающихся личностей в истории, в развитии культуры, но признает, что не отдельные выдающиеся личности, а народ - подлинный творец истории и подлинный языкотворец. Как бы ни была велика роль отдельных писателей, поэтов и ученых-языковедов в нормировании литературных языков, народ - не только носитель своего языка, но и на протяжении своей истории его создатель.

Можно с уверенностью предположить, что в создании общечеловеческого языка творчество отдельных личностей будет сочетаться с творчеством больших научных коллективов в разных частях мира и народных масс.

Само собой разумеется, что никто никогда не начнет организовывать многоколлективно-массовое создание всеобщего языка без предварительной теоретической разработки проблемы, без планового развития науки об этом языке. Только передовая наука, верная теория могут дать полную уверенность, что это дело на правильном пути и успех ему обеспечен, что для каждой детали языка освобождающейся от капитализма планеты будет найдено наилучшее решение. Создание научной теории всеобщего языка - первый этап многоэтапного решения этой проблемы.

Проблема всеобщего языка - нового и лучшего языка нового и лучшего мира - может и должна быть решена, на основах научности, массовости и организованности. Это - одна из важнейших проблем революционного переустройства всего земного мира.