В Заменгофе удивительным образом соединялись большая отвага с величайшей
скромностью. И эти два качества были необходимы для того, чтобы эсперанто
жил и развивался.
Нужна была смелость: выйти в мир с новым языком, не бояться насмешек,
презрения, верить в то, что люди оценят преимущества, которые представит
общий язык. Да, верить, даже с наивной смелостью, в то, что 10 миллионов
людей будут готовы изучить этот язык тотчас, если каждый из них будет иметь
гарантию, что это сделают остальные из десяти миллионов.
И нужна была большая скромность. Заменгоф не хотел быть автором языка,
но только его инициатором. Jam longe mi venis al la konvinko - писал
Заменгоф в письме к M.Michaux - ke por la tute sukcesa progresado de nia
afero estas necese, ke ghi estu absolute senpersona. Tial - la esperantistoj
tion scias - mi jam de tre longe formetis de mi chian ordoneman
autoritatecon kaj lasis al mi nur la rolon de konsilanto... la absoluta
autoritateco devas aparteni ne rigide al unu persono, sed al institucio,
libere elektata de la esperantistaro mem... Se la sorto de nia afero estos
ligita kun unu homo, ghi estos chiam en danghero. Morgau mi povos morti,
perdi la prudenton au sanon, subfali al ia neantauvidita malhelpo, kaj la
afero tiam subite eksuferus tre serioze, char ghi restus subite sen
gvidanto. La estonteco de nia afero estos plene garantiita nur tiam, kiam
ghi absolute neniom dependos de la sorto de unu homo.
О большой скромности Заменгофа свидетельствует его другое письмо,
адресованное тому же M.Michaux: ...Mi tre petas vin, akceptu en la programon
de la kongreso nenian punkton, kiu havas ian rilaton al mia persono. Mi tre
volas, ke la kongresanoj vidu en mi ne la autoron de Esperanto, sed nur
simplan esperantiston. Mi legis, ke unu el la esperantistoj preparas "himnon
al Zamenhof", ke en Via programo ekzistas "festo je la honoro de Zamenhof"
ktp... Mi tre petas Vin, eljhetu chion tion chi! La autoro de Esperanto en
la kongreso devas esti rigardata kiel mortinta kaj neekzistanta, por la
kongreso devas ekzisti nur la afero. Neniam kaj nenie devas esti elparolata
la vorto "majstro" ktp.
Заменгоф был достаточно скромен чтобы осознавать, что язык, являющийся
общественным феноменом, не может быть творением одного человека, и он
доверил эсперантистам выработку, совершенствование языка. Verku, traduku -
призывал он первых единомышленников - kaj por traduko elektu malfacilajn
taskojn, char nur tiamaniere nia lingvo plene ellaborighos.
И действительно, эсперанто обязан своей жизнеспособностью именно тому,
что он постепенно ковался столь многочисленными кузнецами, что таким образом
его развитие было очень похоже на развитие всех других, т.н. естественных
языков - он не был создан в кабинете, но сформировался по требованиям жизни.
Эсперанто действительно смог сам выковать себе недостающие выразительные
средства благодаря непрестанной работе тысяч людей со всего земного шара...

(по К.Калочаю)