The Tinder-box

by   Hans Christian Andersen

Fajrilo

de   Hans Christian Andersen

A soldier came marching along the high road: “Left, right– left, right.” He had his knapsack on his back, and a sword at his side; he had been to the wars, and was now returning home. As he walked on, he met a very frightful-looking old witch in the road. Her under-lip hung quite down on her breast, and she stopped and said, “Good evening, soldier; you have a very fine sword, and a large knapsack, and you are a real soldier; so you shall have as much money as ever you like.”

“Thank you, old witch,” said the soldier.

“Do you see that large tree,” said the witch, pointing to a tree which stood beside them. “Well, it is quite hollow inside, and you must climb to the top, when you will see a hole, through which you can let yourself down into the tree to a great depth. I will tie a rope round your body, so that I can pull you up again when you call out to me.”

“But what am I to do, down there in the tree?” asked the soldier.

“Get money,” she replied; “for you must know that when you reach the ground under the tree, you will find yourself in a large hall, lighted up by three hundred lamps; you will then see three doors, which can be easily opened, for the keys are in all the locks. On entering the first of the chambers, to which these doors lead, you will see a large chest, standing in the middle of the floor, and upon it a dog seated, with a pair of eyes as large as teacups. But you need not be at all afraid of him; I will give you my blue checked apron, which you must spread upon the floor, and then boldly seize hold of the dog, and place him upon it. You can then open the chest, and take from it as many pence as you please, they are only copper pence; but if you would rather have silver money, you must go into the second chamber. Here you will find another dog, with eyes as big as mill-wheels; but do not let that trouble you. Place him upon my apron, and then take what money you please. If, however, you like gold best, enter the third chamber, where there is another chest full of it. The dog who sits on this chest is very dreadful; his eyes are as big as a tower, but do not mind him. If he also is placed upon my apron, he cannot hurt you, and you may take from the chest what gold you will.”

“This is not a bad story,” said the soldier; “but what am I to give you, you old witch? for, of course, you do not mean to tell me all this for nothing.”

“No,” said the witch; “but I do not ask for a single penny. Only promise to bring me an old tinder-box, which my grandmother left behind the last time she went down there.”

“Very well; I promise. Now tie the rope round my body.”

“Here it is,” replied the witch; “and here is my blue checked apron.”

As soon as the rope was tied, the soldier climbed up the tree, and let himself down through the hollow to the ground beneath; and here he found, as the witch had told him, a large hall, in which many hundred lamps were all burning.

Then he opened the first door. “Ah!” there sat the dog, with the eyes as large as teacups, staring at him.

“You're a pretty fellow,” said the soldier, seizing him, and placing him on the witch's apron, while he filled his pockets from the chest with as many pieces as they would hold. Then he closed the lid, seated the dog upon it again, and walked into another chamber, And, sure enough, there sat the dog with eyes as big as mill-wheels.

“You had better not look at me in that way,” said the soldier; “you will make your eyes water;” and then he seated him also upon the apron, and opened the chest. But when he saw what a quantity of silver money it contained, he very quickly threw away all the coppers he had taken, and filled his pockets and his knapsack with nothing but silver. Then he went into the third room, and there the dog was really hideous; his eyes were, truly, as big as towers, and they turned round and round in his head like wheels.

“Good morning,” said the soldier, touching his cap, for he had never seen such a dog in his life. But after looking at him more closely, he thought he had been civil enough, so he placed him on the floor, and opened the chest. Good gracious, what a quantity of gold there was! enough to buy all the sugar-sticks of the sweet-stuff women; all the tin soldiers, whips, and rocking-horses in the world, or even the whole town itself There was, indeed, an immense quantity. So the soldier now threw away all the silver money he had taken, and filled his pockets and his knapsack with gold instead; and not only his pockets and his knapsack, but even his cap and boots, so that he could scarcely walk. He was really rich now; so he replaced the dog on the chest, closed the door, and called up through the tree:

“Now pull me out, you old witch.”

“Have you got the tinder-box?” asked the witch.

“No; I declare I quite forgot it.” So he went back and fetched the tinderbox, and then the witch drew him up out of the tree, and he stood again in the high road, with his pockets, his knapsack, his cap, and his boots full of gold.

“What are you going to do with the tinder-box?” asked the soldier.

“That is nothing to you,” replied the witch; “you have the money, now give me the tinder-box.”

“I tell you what,” said the soldier, “if you don't tell me what you are going to do with it, I will draw my sword and cut off your head.”

“No,” said the witch.

The soldier immediately cut off her head, and there she lay on the ground. Then he tied up all his money in her apron, and slung it on his back like a bundle, put the tinderbox in his pocket, and walked off to the nearest town.

It was a very nice town, and he put up at the best inn, and ordered a dinner of all his favorite dishes, for now he was rich and had plenty of money.

The servant, who cleaned his boots, thought they certainly were a shabby pair to be worn by such a rich gentleman, for he had not yet bought any new ones. The next day, however, he procured some good clothes and proper boots, so that our soldier soon became known as a fine gentleman, and the people visited him, and told him all the wonders that were to be seen in the town, and of the king's beautiful daughter, the princess.

“Where can I see her?” asked the soldier.

“She is not to be seen at all,” they said; “she lives in a large copper castle, surrounded by walls and towers. No one but the king himself can pass in or out, for there has been a prophecy that she will marry a common soldier, and the king cannot bear to think of such a marriage.”

“I should like very much to see her,” thought the soldier; but he could not obtain permission to do so.

However, he passed a very pleasant time; went to the theatre, drove in the king's garden, and gave a great deal of money to the poor, which was very good of him; he remembered what it had been in olden times to be without a shilling. Now he was rich, had fine clothes, and many friends, who all declared he was a fine fellow and a real gentleman, and all this gratified him exceedingly. But his money would not last forever; and as he spent and gave away a great deal daily, and received none, he found himself at last with only two shillings left. So he was obliged to leave his elegant rooms, and live in a little garret under the roof, where he had to clean his own boots, and even mend them with a large needle. None of his friends came to see him, there were too many stairs to mount up.

One dark evening, he had not even a penny to buy a candle; then all at once he remembered that there was a piece of candle stuck in the tinder-box, which he had brought from the old tree, into which the witch had helped him. He found the tinder-box, but no sooner had he struck a few sparks from the flint and steel, than the door flew open and the dog with eyes as big as teacups, whom he had seen while down in the tree, stood before him, and said, “What orders, master?”

“Hallo,” said the soldier; “well this is a pleasant tinderbox, if it brings me all I wish for.” “Bring me some money,” said he to the dog. He was gone in a moment, and presently returned, carrying a large bag of coppers in his month.

The soldier very soon discovered after this the value of the tinder-box. If he struck the flint once, the dog who sat on the chest of copper money made his appearance; if twice, the dog came from the chest of silver; and if three times, the dog with eyes like towers, who watched over the gold. The soldier had now plenty of money; he returned to his elegant rooms, and reappeared in his fine clothes, so that his friends knew him again directly, and made as much of him as before.

After a while he began to think it was very strange that no one could get a look at the princess. “Every one says she is very beautiful,” thought he to himself; “but what is the use of that if she is to be shut up in a copper castle surrounded by so many towers. Can I by any means get to see her. Stop! where is my tinder-box?” Then he struck a light, and in a moment the dog, with eyes as big as teacups, stood before him.

“It is midnight,” said the soldier, “yet I should very much like to see the princess, if only for a moment.”

The dog disappeared instantly, and before the soldier could even look round, he returned with the princess. She was lying on the dog's back asleep, and looked so lovely, that every one who saw her would know she was a real princess. The soldier could not help kissing her, true soldier as he was.

Then the dog ran back with the princess; but in the morning, while at breakfast with the king and queen, she told them what a singular dream she had had during the night, of a dog and a soldier, that she had ridden on the dog's back, and been kissed by the soldier.

“That is a very pretty story, indeed,” said the queen.

So the next night one of the old ladies of the court was set to watch by the princess's bed, to discover whether it really was a dream, or what else it might be.

The soldier longed very much to see the princess once more, so he sent for the dog again in the night to fetch her, and to run with her as fast as ever he could. But the old lady put on water boots, and ran after him as quickly as he did, and found that he carried the princess into a large house. She thought it would help her to remember the place if she made a large cross on the door with a piece of chalk. Then she went home to bed, and the dog presently returned with the princess. But when he saw that a cross had been made on the door of the house, where the soldier lived, he took another piece of chalk and made crosses on all the doors in the town, so that the lady-in-waiting might not be able to find out the right door.

Early the next morning the king and queen accompanied the lady and all the officers of the household, to see where the princess had been.

“Here it is,” said the king, when they came to the first door with a cross on it.

“No, my dear husband, it must be that one,” said the queen, pointing to a second door having a cross also.

“And here is one, and there is another!” they all exclaimed; for there were crosses on all the doors in every direction. So they felt it would be useless to search any farther.

But the queen was a very clever woman; she could do a great deal more than merely ride in a carriage. She took her large gold scissors, cut a piece of silk into squares, and made a neat little bag. This bag she filled with buckwheat flour, and tied it round the princess's neck; and then she cut a small hole in the bag, so that the flour might be scattered on the ground as the princess went along.

During the night, the dog came again and carried the princess on his back, and ran with her to the soldier, who loved her very much, and wished that he had been a prince, so that he might have her for a wife.

The dog did not observe how the flour ran out of the bag all the way from the castle wall to the soldier's house, and even up to the window, where he had climbed with the princess. Therefore in the morning the king and queen found out where their daughter had been, and the soldier was taken up and put in prison.

Oh, how dark and disagreeable it was as he sat there, and the people said to him, “To-morrow you will be hanged.” It was not very pleasant news, and besides, he had left the tinder-box at the inn. In the morning he could see through the iron grating of the little window how the people were hastening out of the town to see him hanged; he heard the drums beating, and saw the soldiers marching. Every one ran out to look at them, and a shoemaker's boy, with a leather apron and slippers on, galloped by so fast, that one of his slippers flew off and struck against the wall where the soldier sat looking through the iron grating.

“Hallo, you shoemaker's boy, you need not be in such a hurry,” cried the soldier to him. “There will be nothing to see till I come; but if you will run to the house where I have been living, and bring me my tinder-box, you shall have four shillings, but you must put your best foot foremost.” The shoemaker's boy liked the idea of getting the four shillings, so he ran very fast and fetched the tinder-box, and gave it to the soldier. And now we shall see what happened.

Outside the town a large gibbet had been erected, round which stood the soldiers and several thousands of people. The king and the queen sat on splendid thrones opposite to the judges and the whole council.

The soldier already stood on the ladder; but as they were about to place the rope around his neck, he said that an innocent request was often granted to a poor criminal before he suffered death. He wished very much to smoke a pipe, as it would be the last pipe he should ever smoke in the world.

The king could not refuse this request, so the soldier took his tinder-box, and struck fire, once, twice, thrice,– and there in a moment stood all the dogs;– the one with eyes as big as teacups, the one with eyes as large as mill-wheels, and the third, whose eyes were like towers.

“Help me now, that I may not be hanged,” cried the soldier. And the dogs fell upon the judges and all the councillors; seized one by the legs, and another by the nose, and tossed them many feet high in the air, so that they fell down and were dashed to pieces.

“I will not be touched,” said the king. But the largest dog seized him, as well as the queen, and threw them after the others. Then the soldiers and all the people were afraid, and cried, “Good soldier, you shall be our king, and you shall marry the beautiful princess.”

So they placed the soldier in the king's carriage, and the three dogs ran on in front and cried “Hurrah!” and the little boys whistled through their fingers, and the soldiers presented arms. The princess came out of the copper castle, and became queen, which was very pleasing to her. The wedding festivities lasted a whole week, and the dogs sat at the table, and stared with all their eyes.

Sur la granda vojo marshis soldato : “Unu, du! unu, du!” Li havis tornistron sur la dorso kaj sabron che la flanko, char li estis antaue en milito, sed nun li iris hejmen. Jen li renkontis sur la vojo maljunan sorchistinon; shi estis terure malbela, shia malsupra lipo pendis ghis la brusto. Shi diris : “Bonan tagon, soldato! Kian belan sabron kaj grandan tornistron vi havas! Vi estas vera soldato! Nun vi ricevos tiom multe da mono, kiom vi volas havi.”

“Mi dankas, maljuna sorchistino!” diris la soldato.

“Chu vi vidas tie la grandan arbon?” diris la sorchistino, montrante arbon, kiu trovighis apud ili. “Ghi estas interne tute malplena. Se vi grimpos sur ghi ghis la supro, vi ekvidos truon, tra kiu vi povos enrampi kaj mallevighi malsupren ghis la profundo de la arbo. Mi alligos al vi shnuron al la korpo, por ke mi povu returne tiri vin supren, kiam vi min vokos.”

“Kion do mi devas fari tie en la arbo?” demandis la soldato.

“Preni monon!” diris la sorchistino. “Kiam vi venos sur la fundon de la arbo, vi trovighos en longa koridoro; tie estas tute lume, char tie brulas pli ol cent lampoj. Tie vi rimarkos tri pordojn. Vi povas ilin malfermi, la shlosilo sidas en ili. Kiam vi eniros en la unuan chambron, vi ekvidos en la mezo, sur la planko, grandan keston, sur kiu sidas hundo. Ghi havas du okulojn tiel grandajn, kiel du tasoj, sed vi ne timu pro tio! Mi donas al vi mian antautukon kun bluaj cheloj; vi etendos ghin sur la planko, poste aliru rapide, kaptu la hundon, metu ghin sur mian antautukon, kaj tiam malfermu la keston kaj prenu tiom da mono, kiom vi volas. La tuta mono estas kupra. Sed se vi preferas havi arghenton, vi devas iri en la sekvantan chambron; tie sidas hundo, kiu havas okulojn tiel grandajn, kiel radoj de muelilo; vi tamen ne timu, metu la hundon sur mian antautukon kaj prenu monon. Se vi tamen volas havi oron, vi povas ghin ankau ricevi en tia granda kvanto, kian vi povos porti, se vi iros en la trian chambron. Sed la hundo, kiu tie sidas sur la kesto kun la mono, havas du okulojn, el kiuj chiu estas tiel granda, kiel ronda turo. Jes, tio estas ghusta hundo. Vi tamen ne timu; metu la hundon sur mian antautukon, tiam ghi nenion faros al vi, kaj prenu el la kesto tiom da oro, kiom vi volos.”

“Tio tute ne estas malbona!” diris la soldato. “Sed kion mi devas doni al vi, maljuna sorchistino? Char mi povas ja kompreni, ke vi ankau volas ion havi!”

“Ne”, diris la sorcistino, “ech unu speson mi ne volas havi. Al mi alportu nur la malnovan fajrilon, kiun mia avino forgesis, kiam shi estis tie interne la lastan fojon.”

“Bone”, diris la soldato, “alligu do al mi la shnuron al la korpo”.

“Jen ghi estas”, diris la sorchistino, “kaj jen estas mia antautuko kun la bluaj cheloj.”

La soldato grimpis sur la arbon, rampis tra la truo malsupren kaj trovighis, kiel la sorchistino diris, en la granda koridoro, kie brulis pli ol cent lampoj.

Li malfermis la unuan pordon. Ha, tie sidis hundo, kun okuloj tiel grandaj, kiel tasoj, kaj rigide lin rigardis.

“Vi estas brava knabo!” diris la soldato, metis ghin sur la antautukon de la sorchistino kaj prenis tiom da kupra mono, kiom povis eniri en liajn poshojn, poste li fermis la keston, metis sur ghin returne la hundon kaj iris en la duan chambron. Al la diablo! tie sidis la hundo kun la okuloj tiel grandaj, kiel radoj de muelilo.

“Ne rigardu min tiel rigide!” diris la soldato, “char la okuloj vin ekdolorus!” Kaj li metis la hundon sur la antautukon de la sorchistino. Kiam li ekvidis la multon de la arghenta mono en la kesto, li eljhetis la tutan kupran monon kaj plenigis al si la poshojn kaj la tornistron sole per arghento. Poste li eniris en la trian chambron. Ha, kiel terure! La hundo, kiu tie estis, efektive havis du okulojn tiel grandajn, kiel rondaj turoj, kaj ili turnighadis en ghia kapo, kiel radoj.

“Bonan vesperon!” diris la soldato kaj ektushis per la mano sian chakon, char tian hundon li neniam antaue vidis; sed post kiam li dum kelka tempo ghin rigardis, li ekpensis : “Nu, nun estas sufiche!” kaj li metis la hundon sur la plankon kaj malfermis la keston. Ha, Dio nin gardu! Kia grandega amaso da oro! Per ghi li povus acheti la tutan Kopenhagon kaj la sukerajhojn, la stanajn soldatojn, la vipojn kaj la balancchevalojn de la tuta mondo. Jes, tie estis bela kvanto da mono! La soldato eljhetis for la tutan arghentan monon, per kiu li antaue plenigis siajn poshojn kaj sian tornistron, kaj anstatau tio li prenis oron; chiujn poshojn, la tornistron, la chakon kaj la botojn li plenigis tiel, ke li preskau ne povis iri. Ho, kiom multe da mono li nun havis! La hundon li residigis sur la keston, li fermis la pordon kaj ekkriis supren tra la arbo:

“Tiru min supren, maljuna sorchistino!”

“Chu vi prenis ankau la fajrilon?” demandis la sorchistino.

“Efektive” diris la soldato, “pri tio mi tute forgesis”. Kaj li iris kaj prenis la fajrilon. La sorchistino tiris lin supren, kaj li trovighis denove sur la vojo kun poshoj, botoj, tornistro kaj chako plenegaj de oro.

“Por kio vi bezonas la fajrilon?” demandis la soldato.

“Tio tute ne estas via afero!” diris la sorchistino, “vi ricevis ja monon, nun donu al mi nur la fajrilon.”

“Babilajho!” diris la soldato; “tuj diru al mi, por kio vi ghin bezonas, au mi eltiros mian sabron kaj dehakos al vi la kapon!”

“Ne!” diris la sorchistino.

Tiam la soldato dehakis al shi la kapon. Shi falis senviva. Sed li enligis sian tutan monon en shian antautukon, prenis ghin sur la dorson, kiel paksakon, metis la fajrilon en la poshon kaj iris rekte en la urbon.

Tio estis bela urbo; kaj li engastighis en la plej bela hotelo, postulis la plej belajn chambrojn kaj tiujn mangajhojn, kiujn li plej multe amis, char nun li estis ja richa, havante tiom multe da mono.

Estas vero, ke al la servisto, kiu estis purigonta liajn botojn, shajnis, ke tio estas tre strangaj malnovaj botoj por tiel richa sinjoro; sed li ankorau ne achetis al si novajn. Sed la sekvantan tagon li ricevis botojn, kun kiuj oni efektive povus paradi, kaj ankau plej bonspecajn vestojn. Nun el la soldato farighis eminenta sinjoro, kaj oni rakontadis al li pri chiuj belegajhoj de la urbo, pri la regho, kaj pri tio, kia charmega reghidino estas lia filino.

“Kie oni povas shin vidi?” demandis la soldato.

“Oni tute ne povas shin vidi!” oni respondis al li. “Shi loghas en granda kupra kastelo, defendata chirkaue de multe da muregoj kaj turoj. Neniu krom la regho, havas la permeson venadi al shi, char estis antaudirite, ke shi edzinighos kun tute simpla soldato, kaj tion la regho ne povas toleri.”

“Mi tre volus shin vidi!” pensis la soldato, sed por tio li kompreneble ne povis ricevi la permeson.

Li ekvivis tre gaje, iradis tre ofte en la teatron, veturadis en la ghardenon de la regho kaj donadis multe da mono al la malrichuloj, kio estis tre laudinda. Li sciis ja el la antaua tempo, kiel malbone estas, kiam oni ne posedas ech unu speson. Nun li estis richa, havis bonspecajn vestojn kaj ricevis multe da amikoj, kiuj chiuj diris, ke li estas brava homo, vera kavaliro, kaj tio tre plachis al la soldato. Sed char li chiutage nur elspezadis monon kaj neniam ion enspezis, tial fine restis al li nur dek spesoj; kaj el la belegaj chambroj, en kiuj li antaue loghis, li devis transloghighi tre alten, en malgrandan frontonan chambreton tute sub la tegmento, li devis mem brosadi al si siajn botojn kaj flikadi ilin per flikkudrilo, kaj neniu el liaj amikoj venadis al li, char oni devis levighi al li per tro multe da shtupoj.

Estis tre malluma vespero, kaj li ne povis ech acheti al si kandelon; tiam li subite rememoris, ke vershajne trovighas ankorau peceto da mecho en la fajrilo, kiun li kunportis kun si el la kaverno de la arbo, en kiun la sorchistino envenigis lin. Li elprenis la fajrilon kaj la mechon; sed apenau li ekbatis fajron kaj la fajreroj ekflugis el la fajrilo, la pordo rapide malfermighis, kaj la hundo, kiu havis okulojn kiel tasojn kaj kiujn li vidis siatempe sub la arbo, staris nun antau li kaj diris : “Kion mia sinjoro ordonas?”

“Kio tio estas!” diris la soldato, “tio estas ja stranga fajrilo, se mi povas ricevi per ghi tion, kion mi volas! Havigu al mi iom da mono”, li diris al la hundo; kaj fulmorapide ghi malaperis, kaj fulmorapide ghi reaperis, tenante en sia busho grandan monujon plenan de mono.

Nun la soldato sciis, kia eksterordinara fajrilo tio estis. Se li batis unu fojon, venis la hundo, kiu sidis sur la kesto kun la kupra mono; se li batis du fojojn, venis tiu, kiu havis la arghentan monon; kaj se li batis tri fojojn, venis tiu, kiu havis la oron. Nun la soldato denove transloghighis en belegajn chambrojn malsupre, vestis sin per bonaj vestoj, kaj tiam tuj rekonis lin chiuj liaj bonaj amikoj kaj tre forte lin estimis.

Unu fojon li ekpensis: “Estas ja efektive strange, ke oni ne povas vidi la reghidinon! Chiuj diras, ke shi estas eksterordinare bela, sed kion oni havas de tio, se shi chiam devas sidi en la granda kupra kastelo kun la multo da turoj? Chu mi tute ne povus shin vidi? Kie estas mia fajrilo?” Li ekbatis fajron, kaj fulmorapide aperis la hundo kun la okuloj kiel tasoj.

“Estas vero, ke nun estas malfrue en la nokto”, diris la soldato, “mi tamen tre forte dezirus vidi la reghidinon, almenau por unu malgranda momento!”

La hundo tuj malaperis, kaj antau ol la soldato povis pensi pri tio, li vidis ghin jam returne kun la reghidino. Shi sidis kaj dormis sur la dorso de la hundo, kaj shi estis tiel bela, ke chiu povus vidi, ke shi estas vera reghidino. La soldato ne povis sin deteni kaj kisis shin, char li estis vera soldato.

Post tio la hundo kun la reghidino forkuris returne. Kiam farighis mateno kaj la regho kaj la reghino sidis che la matenmangho, la reghidino diris, ke shi havis en la nokto tre strangan songhon pri hundo kaj soldato; ke shi rajdis sur la hundo kaj la soldato shin kisis.

“Tio estus efektive bela historio!” diris la reghino.

Oni decidis, ke en la venonta nokto unu el la maljunaj sinjorinoj de la kortego maldormos che la reghidino, por vidi, chu tio estis efektiva songho, au kio alia ghi estas.

La soldato terure sopiris vidi denove la belan reghidinon, kaj tial la hundo denove venis en la nokto, prenis la reghidinon kaj kuris kiel rapide ghi povis; sed la maljuna korteganino metis sur sin akvobotojn kaj postkuris tiel same rapide. Kiam shi vidis, ke ili malaperis en granda domo, shi pensis: “Nun mi scias, kie estas la loko!” kaj shi markis per peco da kreto sur la pordo grandan krucon. Post tio shi iris hejmen kaj kushighis, kaj ankau la hundo kun la reghidino revenis. Sed kiam la hundo vidis, ke sur la pordo, kie loghas la soldato, estas desegnita kruco, ghi ankau prenis pecon de kreto kaj faris krucojn sur chiuj pordoj en la tuta urbo. Tio estis sagha ago, char nun la korteganino ne povis ja trovi la ghustan pordon, char sur chiuj trovighis krucoj.

Frue matene venis la regho kaj la reghidino, la maljuna korteganino kaj chiuj oficiroj, por vidi, kie la reghidino estis en la nokto.

“Jen ghi estas!” diris la regho, kiam li ekvidis la unuan pordon, markitan per kruco.

“Ne, ghi estas tie, kara edzeto!” diris la reghino, kiam shi rimarkis la duan pordon kun la kruco.

“Sed jen estas ankau, kaj jen estas denove!” ili chiuj ekkriis; kien ajn ili rigardis, trovighis krucoj sur la pordoj. Tiam ili komprenis, ke chia serchado estus vana.

Sed la reghino estis tre sagha virino, kiu povosciis pli ol nur veturadi en kalesho. Shi prenis sian grandan oran tondilon, distranchis grandan pecon da silka shtofo kaj kudris malgrandan beletan saketon, kiun shi plenigis per delikata poligona grio kaj alligis al la dorso de la reghidino; shi faris en la saketo malgrandan truon, tiel, ke la grio povis shutmarki la tutan vojon, kiun la reghidino trapasus.

En la nokto la hundo venis denove, prenis la reghidinon sur sian dorson kaj kuris kun si al la soldato, kiu shin tre forte amis kaj tre dezirus esti princo, por povi edzighi kun shi.

La hundo tute ne rimarkis, kiel la tuta vojo de la kastelo ghis la fenestro, tra kiu ghi eniris kun la reghidino, estis shutmarkita. Tial matene la regho kaj la reghino vidis klare, kie ilia filino estis en la nokto, kaj tiam ili prenis la soldaton kaj jhetis lin en malliberejon.

Tie do li sidis. Ha, kiel mallume kaj enuige estis tie! Oni ankau diris al li: “Morgau oni vin pendigos!”. Tio ne estis tre agrabla sciigo; kaj plie li restigis sian fajrilon en la hotelo. Matene li tra la fera krado antau sia malgranda fenestro povis vidi, kiel la popolo el la urbo rapide alkuras, por vidi, kiel oni lin pendigos. Li audis la tamburadon kaj vidis la marshantajn soldatojn. Chiuj loghantoj de la urbo estis sur la piedoj; inter ili estis ankau unu botista bubo kun leda antautuko kaj pantofloj; li kuris tiel rapide, ke unu pantoflo desaltis kaj falis ghuste antau la muro malantau kiu sidis la soldato kaj rigardis tra la krado.

“Auskultu, botisteto! vi ne bezonas tiel rapidi”, diris al li la soldato, “oni ja nenion faros, antau ol mi venos. Sed se vi kuros al mia antaua loghejo kaj alportos al mi mian fajrilon, vi ricevos kelke da spesdekoj. Sed kuru rapide, prenu la piedojn en la manojn!”. La botista bubo volis havi la monon, kaj rapide kiel sago li kuris, prenis la fajrilon, donis ghin al la soldato, kaj... nun ni baldau audos.

Ekster la urbo estis konstruita granda pendigilo, chirkaue staris la soldatoj kaj multaj miloj da homoj. La regho kaj la reghino sidis sur belega trono, ghuste kontraue de la jughistoj kaj de la tuta konsilistaro.

Jam la soldato staris supre sur la shtuparo; sed kiam oni volis meti la shnuron chirkau lian kolon, li diris, ke antau ol mizera pekinto estas ekzekutata, oni ja chiam plenumas al li ian senkulpan deziron; li tre dezirus fumi pipon da tabako, tio estos ja la lasta pipo, kiun li ricevos en chi tiu mondo!

Tion la regho ne volis rifuzi al li; la soldato prenis do sian fajrilon kaj ekbatis fajron, unu, du, tri fojojn. Kaj jen aperis chiuj hundoj, tiu kun la okuloj kiel tasoj, tiu kun la okuloj kiel radoj de muelilo kaj tiu, kiu havis okulojn tiel grandajn, kiel rondaj turoj.

“Helpu al mi, ke oni min ne pendigu!” diris la soldato. Tiam la hundoj jhetis sin sur la jughistojn kaj sur la tutan konsilistaron, kaptis unu je la piedoj, alian je la nazo, kaj jhetis ilin tiel alten en la aeron, ke che la refalado ili disrompighis en pecetojn.

“Mi ne volas!” diris la regho, sed la plej granda hundo kaptis lin kaj la reghinon kaj jhetis ilin, kiel chiujn aliajn. Tiam la soldatoj ektimis, kaj la tuta popolo ekkriis: “Kara soldato, vi estos nia regho kaj ricevos la belan reghidinon!”

Post tio oni sidigis la soldaton en la kalesho de la regho, kaj chiuj tri hundoj dancis antaue kaj kriis “Hura!” kaj la knaboj fajfis tra la fingroj, kaj la soldatoj faris prezentadon. La reghidino estis elliberigita el la kupra kastelo kaj farighis reghino, kaj tio certe plachis al shi. La edzigha festo dauris ok tagojn, kaj la hundoj sidis ankau che la tablo kaj rigardis per grandaj okuloj.

Г.Х. Андерсен

Огниво

Шел солдат по дороге: раз-два! раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку - отвоевал свое, а теперь держал путь к дому. Как вдруг навстречу ему старая ведьма, уродина уродиной: нижняя губа чуть ли не до самой груди висит.

- Добрый вечер, служивый! - молвила она. - Ишь сабля-то у тебя славная какая и ранец-то какой большой! Словом, молодчина солдат! Ну, сейчас у тебя будет денег сколько хочешь.

- Спасибо, старая карга! - отвечал солдат.

- Видишь вон то старое дерево? - продолжала ведьма и показала на дерево, стоявшее обок дороги. - Внутри оно совсем пустое. Полезай наверх - увидишь дупло, спускайся в него до самого низу. Я обвяжу тебя веревкой, а как кликнешь, вытащу назад.

- Да зачем я туда полезу? - спросил солдат.

- За деньгами! - ответила ведьма. - Дело-то вот какое. Как спустишься в самый низ, окажешься в большом подземном ходе, там-совсем светло, потому как горит там сто, а то и несколько раз по сто ламп. Еще увидишь три двери, их можно отворить, ключи торчат снаружи. Зайдешь в первую комнату - увидишь посреди большой сундук, а на нем собака. Глаза у нее с чайную чашку, только ты не робей! Я дам тебе свой синий клетчатый передник. Расстели его на полу, потом мигом к собаке, хватай и сажай ее на передник, открывай сундук и бери денег сколько хочешь. Только в сундуке этом сплошь Медяки, а захочешь серебра, ступай в другую комнату; только и там сидит собака, глаза что мельничные колеса, но ты не робей, сажай ее на передник и бери деньги! Ну, а уж захочется золота, добудешь и золота, унесешь, сколько силы станет, зайди только в третью комнату. И там тоже сундук с деньгами, а на нем собака, и глаза у нее большущие, что твоя Круглая башня1. Всем собакам собака, верь моему слову! Только ты и тут не робей! Знай сажай ее на передник, и ничего она тебе не сделает, а сам бери золота из сундука сколько хочешь!

- Так-то оно так, - молвил солдат, - да вот что ты с меня за это запросишь, старая карга? Ведь не даром же ты для меня стараешься!

- Ни гроша я с тебя не возьму, - отвечала ведьма. - Только принеси мне старое огниво, его там позабыла моя бабка, когда спускалась туда в последний раз.

- Ну ладно, обвязывай меня веревкой! - сказал солдат.

- Вот! - сказала ведьма. - А вот и мой синий клетчатый передник.

Залез солдат на дерево, забрался в дупло и - верно ведь сказала ведьма! - очутился в большом проходе, и горит там не одна сотня ламп.

Открывает солдат первую дверь. В комнате и впрямь сидит собака, глаза с чайные чашки, таращится на солдата.

- Хороша красотка! - сказал солдат, посадил собаку на ведьмин передник, набрал медяков, сколько влезло в карман, закрыл сундук, водворил собаку на место и пошел в другую комнату.

Эге! И тут сидит собака, глаза что мельничные колеса.

- Ну, чего выставилась, смотри, глаза протаращишь! - сказал солдат и посадил собаку на ведьмин передник, а когда увидел, сколько в сундуке серебра, вытряхнул медяки и набил оба кармана и ранец серебром.

Ну, теперь в третью комнату. Вот так страшилище! Сидит там собака, глаза и впрямь как Круглая башня и ворочаются ровно колеса.

- Добрый вечер! - сказал солдат и взял под козырек: такой собаки он отродясь не видывал. “Ну да что мне в ней, - подумал он, но не удержался, ссадил собаку и открыл сундук.

Господи боже! Золота-то сколько! Хоть весь Копенгаген покупай, всех сахарных поросят у торговок сластями, всех оловянных солдатиков, всех лошадок-качалок и все кнутики на свете! Вот это деньги так деньги! Выбросил солдат все свое серебро из карманов и из ранца и набрал золота взамен; до того набил все карманы и ранец, и кивер, и сапоги, что насилу с места мог сдвинуться. Ну, теперь-то он при деньгах! Посадил он собаку на сундук, захлопнул дверь и закричал наверх:

- А ну тащи меня, старая карга!

- Огниво взял? - спросила ведьма.

- И то верно, - отвечал солдат, - совсем было забыл. - Пошел и взял огниво.

Вытащила его наверх ведьма, и вот он опять на дороге, только теперь карманы его, и сапоги, и ранец, и кивер полны денег.

- На что тебе огниво? - спросил солдат.

- Не твое дело! - отвечала ведьма. - Получил свое - отдавай мое! Ну же!

- Как бы не так! - сказал солдат. - Сей же час говори, на что оно тебе, не то саблю из ножен - и голова с плеч!

- Не скажу! - упорствовала ведьма.

Тут солдат взял да и отрубил ей голову. Упала ведьма замертво, а он связал все деньги в ее передник, взвалил узел на спину, огниво - в карман и прямиком в город.

Хорош был город, и на самый хороший постоялый двор явился солдат, спросил лучшие комнаты и свою любимую еду - ведь он теперь богатый, вон сколько у него денег!

Стал слуга чистить его сапоги и подивился, как это у такого богатого барина такие старые сапоги, да только солдат еще не успел купить новых. Но уже назавтра были у него и добрые сапоги, и платье под стать! Теперь уж солдат знатный барин, и стали ему рассказывать обо всем, чем славился город, а также о короле и о том, какая прелестная у него дочь-принцесса.

- А как бы ее повидать? - спросил солдат.

- Ее совсем нельзя повидать! - отвечали ему в голос. - Живет она в большом медном замке, а вокруг столько стен да башен! Никто, разве что сам король, не смеет бывать у ней, потому как было гаданье, что дочь его выйдет замуж за совсем простого солдата, а это королю не по вкусу.

“Эх, как бы на нее поглядеть!” - думал солдат, да только кто бы ему позволил!

Жил он теперь куда как весело: ходил в театры, выезжал на прогулки в королевский сад и много денег раздавал беднякам, и хорошо делал! Ведь он по себе знал, каково сидеть без гроша в кармане. Ну, а теперь он был богат, разодет в пух и прах, и столько друзей у него объявилось, и все называли его славным малым, кавалером что надо, и это ему очень нравилось. Но так как деньги-то солдат что ни день только тратил, а взамен ничего не получал, то. и осталось у него под конец всего-навсего два гроша, и пришлось ему перебраться из отменных комнат в крохотную каморку под самой крышей, самому чистить себе сапоги да подлатывать, а из прежних дружков никто больше к нему не наведывался - уж больно много ступенек надо было пересчитать, чтобы до него добраться.

Как-то раз совсем темный был вечер, а солдат не мог купить себе даже свечу; и тут вспомнилось ему, что при огниве, которое он взял в пустом дереве, куда спускала его ведьма, был огарок. Достал солдат огниво с огарком и только ударил по кремню и высек огонь, как дверь распахнулась, и перед ним предстала собака с глазами в чайную чашку, та самая, что он видел в подземелье.

- Чего изволите, господин? - спросила она.

- Вот так штука! - сказал солдат. - Огниво-то, видать, не простое, теперь у меня будет все, чего захочу! А ну, добудь мне денег! - сказал он собаке - и вот уж ее нет как нет, а вот уж она опять тут как тут, и в зубах у нее большой мешок с деньгами.

Распознал солдат, какое чудесное это огниво. Ударишь раз - явится собака, что сидела на сундуке с медяками; ударишь два - явится та, у которой серебро; ударишь три - явится та, у которой золото.

Вновь перебрался солдат в отменные комнаты, стал ходить в добром платье, и все его прежние дружки сей же час признали его, и вновь стал он им мил и люб.

И вот пришло солдату на ум: “Экая несуразица - нельзя повидать принцессу! Уж такая, говорят, красавица, да что толку, раз сидеть ей весь век в медном замке с башнями! Неужто мне так и не доведется взглянуть на нее? А ну-ка где мое огниво?” И он ударил по кремню, и вот уж перед ним собака с глазами в чайную чашку.

- Оно хотя и поздненько, - сказал солдат, - да уж так-то мне захотелось взглянуть на принцессу, ну хоть одним глазком!

Собака сейчас за дверь, и не успел солдат оглянуться, как она опять тут как тут, и на спине у нее принцесса сидит спит. Чудо как хороша принцесса, сразу видать, не какая-нибудь, а самая настоящая! Не утерпел солдат, поцеловал ее - недаром он был молодчина-солдат.

Отнесла собака принцессу обратно, а как наступило утро и стали король с королевой чай разливать, рассказала принцесса, какой ей был нынче удивительный сон. Будто ехала она верхом на собаке, а солдат поцеловал ее.

- Хорошенькое дело! - сказала королева.

И вот на, следующую ночь к постели принцессы приставили старуху фрейлину, наказали ей разузнать, было ли то в сон или въявь.

А солдату опять страх как захотелось повидать прекрасную принцессу! И вот ночью явилась собака, схватила принцессу и бросилась с ней со всех ног, только старуха фрейлина вскочила в непромокаемые сапоги и не отставая, - вдогонку. Как увидела фрейлина, что собака скрылась с принцессой в большом доме, подумала: “Ну, теперь-то я знаю, где и что!” - и поставила мелом большой крест на воротах. А потом отправилась домой спать. А собака снова вышла с принцессой, да только как приметила крест, взяла кусок мела и понаставила крестов на всех воротах в городе, и ловко сделала: теперь уж фрейлине никак не найти ворота дома, где живет солдат, раз на всех остальных тоже кресты.

С утра пораньше король с королевой, старуха фрейлина и все офицеры пошли посмотреть, где же это была ночью принцесса!

- Вот где! - сказал король, как только увидел первые ворота с крестом.

- Нет, вот где, муженек! - сказала королева, завидя крест на других воротах.

- А вот еще один, и еще! - сказали все в голос.

Куда ни глянь - везде были кресты на воротах. Тут уж все поняли, что не найти им того, кого искали.

Только королева была ох как умна и умела не только в карете разъезжать. Взяла она свои большие золотые ножницы, нарезала из шелка лоскутов и сшила этакий маленький хорошенький мешочек, насыпала его мелкой-мелкой гречневой крупой и привязала на спину принцессе, а потом прорезала в нем дырочку, чтобы крупа сыпалась на дорогу, которой ездила принцесса.

И вот опять явилась собака, посадила принцессу на спину и побежала к солдату, который уж так полюбил принцессу, что стал жалеть, отчего он не принц и не может взять ее в жены.

Не заметила собака, что от самого замка до окна солдата, куда она вскочила с принцессой, за нею сыплется крупа. Так вот и узнали король с королевой, куда отлучалась их дочь, и солдата посадили в тюрьму.

Темно было в тюрьме и тоскливо. Засадили его туда и сказали: “Завтра утром тебя повесят!” Весело ли слышать такие слова, а огниво свое он позабыл дома, на постоялом дворе.

Утром увидел солдат сквозь железные прутья оконца - торопится народ за город, смотреть, как его будут вешать. Били барабаны, маршировали солдаты. Все бежали сломя голову, и среди прочих сапожный подмастерье в кожаном переднике и башмаках. Он не то что бежал, а прямо-таки мчался галопом, так что один башмак слетел у него с ноги и угодил прямо в стену, у которой сидел и смотрел сквозь решетку солдат.

- Эй, мастеровой! - крикнул солдат. - Не торопись, не такая уж у тебя срочная работа! Без меня ведь все равно дело не сделается! А вот коли сбегаешь ко мне домой да принесешь мне мое огниво, заработаешь четыре гроша. Только одна нога здесь, другая там!

Не прочь был заработать четыре гроша мальчишка и стрелой пустился за огнивом, отдал его солдату, и тут... А вот сейчас и узнаем, что тут!

За городом была построена большая виселица, а вокруг стояли солдаты и тьма-тьмущая народу. Король с королевой восседали на пышном троне прямо напротив судей и всего королевского совета.

Стоит уже солдат на лестнице, и вот-вот накинут ему петлю на шею, и тогда сказал он, что ведь всегда, когда казнят преступника, исполняют какое-нибудь его невинное желание. А ему так хочется выкурить трубочку, ведь это будет его последняя на этом свете!

Снизошел король к этой просьбе, и тут достал солдат огниво и ударил по кремню. Раз, два, три! - и вот стоят перед ним все три собаки: и та, что с глазами в чайную чашку, и та, что с глазами, как мельничные колеса, и та, что с глазами, как Круглая башня.

- Ну-ка, пособите, не хочу, чтоб меня вешали! - сказал солдат, и тут как кинутся собаки на судей да на королевский совет: кого за ноги схватят, кого за нос, и ну подбрасывать, да так высоко, что все как падали наземь, так и разбивались вдребезги.

- Не хочу! - закричал король, да только самая большая собака схватила и его вместе с королевой да как подбросит вслед за остальными!

Тут уж испугались солдаты, а весь народ закричал:

- Солдатик, будь нам королем и возьми себе прекрасную принцессу!

И вот солдата посадили в королевскую карету. Три собаки плясали перед каретой и кричали “ура!”, мальчишки свистели, засунув в рот пальцы, а солдаты отдавали честь. Принцесса вышла из медного замка и стала королевой, и это ей очень понравилось!

Свадьбу играли восемь дней, и собаки тоже сидели за столом и делали от удивления большие глаза.

Главная страница

О ВСЕОБЩЕМ ЯЗЫКЕPRI TUTKOMUNA LINGVO
О РУССКОМ ЯЗЫКЕPRI RUSA LINGVO
ОБ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕPRI ANGLA LINGVO
О ДРУГИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЯЗЫКАХPRI ALIAJ NACIAJ LINGVOJ
БОРЬБА ЯЗЫКОВBATALO DE LINGVOJ
СТАТЬИ ОБ ЭСПЕРАНТОARTIKOLOJ PRI ESPERANTO
О "КОНКУРЕНТАХ" ЭСПЕРАНТОPRI "KONKURENTOJ" DE ESPERANTO
УРОКИ ЭСПЕРАНТОLECIONOJ DE ESPERANTO
КОНСУЛЬТАЦИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ЭСП.KONSULTOJ DE E-INSTRUISTOJ
ЭСПЕРАНТОЛОГИЯ И ИНТЕРЛИНГВИСТИКАESPERANTOLOGIO KAJ INTERLINGVISTIKO
ПЕРЕВОД НА ЭСПЕРАНТО ТРУДНЫХ ФРАЗTRADUKO DE MALSIMPLAJ FRAZOJ
ПЕРЕВОДЫ РАЗНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙTRADUKOJ DE DIVERSAJ VERKOJ
ФРАЗЕОЛОГИЯ ЭСПЕРАНТОFRAZEOLOGIO DE ESPERANTO
РЕЧИ, СТАТЬИ Л.ЗАМЕНГОФА И О НЕМVERKOJ DE ZAMENHOF KAJ PRI LI
ДВИЖЕНИЯ, БЛИЗКИЕ ЭСПЕРАНТИЗМУPROKSIMAJ MOVADOJ
ВЫДАЮЩИЕСЯ ЛИЧНОСТИ И ЭСПЕРАНТОELSTARAJ PERSONOJ KAJ ESPERANTO
О ВЫДАЮЩИХСЯ ЭСПЕРАНТИСТАХPRI ELSTARAJ ESPERANTISTOJ
ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ЭСП. ДВИЖЕНИЯEL HISTORIO DE RUSIA E-MOVADO
ЧТО ПИШУТ ОБ ЭСПЕРАНТОKION ONI SKRIBAS PRI ESPERANTO
ЭСПЕРАНТО В ЛИТЕРАТУРЕESPERANTO EN LITERATURO
ПОЧЕМУ ЭСП.ДВИЖЕНИЕ НЕ ПРОГРЕССИРУЕТKIAL E-MOVADO NE PROGRESAS
ЮМОР ОБ И НА ЭСПЕРАНТОHUMURO PRI KAJ EN ESPERANTO
ЭСПЕРАНТО - ДЕТЯМESPERANTO POR INFANOJ
РАЗНОЕDIVERSAJHOJ
ИНТЕРЕСНОЕINTERESAJHOJ
ЛИЧНОЕPERSONAJHOJ
АНКЕТА/ ОТВЕТЫ НА АНКЕТУDEMANDARO / RESPONDARO
ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИUTILAJ LIGILOJ
IN ENGLISHPAGHOJ EN ANGLA LINGVO
СТРАНИЦЫ НА ЭСПЕРАНТОPAGHOJ TUTE EN ESPERANTO
НАША БИБЛИОТЕКАNIA BIBLIOTEKO


© Все права защищены. При любом использовании материалов ссылка на сайт miresperanto.com обязательна! ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ