ДАВЫДОВ И. И. : Опыт
общесравнительной грамматики
русского языка, изданный вторым
отделением императорской
академии наук. Издание второе,
Санкт Петербург. В типографии
Императорской Академии Наук.
1853.
«Повелитель многих
языков язык Poccийcкий не только
обширностию мест, где он
господствует, но купно и
собственным своим
пространством и довольствием
велик перед всеми в Европе...
Карл V, Римский Император,
говаривал, что испанским
языком с Богом, французским с
друзьями, немецким с
неприятелями, итальянским с
женским полом говорить
прилично. Но если бы он
рoccийcкомy языку был искусен, то
конечно к тому присовокупил бы,
что им со всеми оными говорить
пристойно. Ибо нашел бы в нем
великолепиe испанского,
живость французского, крепость
немецкого, нежность
итальянского, сверх того
богатство и сильную в
изображениях краткость
греческого и латинского
языка.... Кто от часу далее в нем
углубляется, употребляя
предводителем общее
философское понятие о
человеческом слове, тот увидит
безмерно широкое поле, или
лучше сказать, едва пределы
имеющее море.»
Ломоносов.
Печатано по распоряжению
Императорской Академии Наук. 6
Января 1853 года.
Непременный Секретарь П. ФУС
ПРИЛОЖЕНИЕ. ОБ ОТЛИЧИТЕЛЬНЫХ
СВОЙСТВАХ РУССКОГО ЯЗЫКА
§ 604. Различные степени языков в
отношении к обилию, силе и
благозвучию
Место, занимаемое народом,
время его существования,
соседство и сношения с другими
народами, степень развития
умственной жизни — все это
действует на преимущественное
развитие слова, одного из
деятелей нашего духа.
Различные степени этого
развития определяют степень
превосходства одного языка
пред другим в отношении к обилию,
силе и благозвучию.
Первое свойство принадлежит к
объему языка, другое — к его
внутреннему содержанию; в
третьем выражается чувство
изящного.
Войдем в некоторые подробности
этих свойств, общих всем
языкам, и приложим их к языку
отечественному. Такое
иcследование покажет нам
сокровища наши, состояние, в
каком эти сокровища находятся,
и какой обработки они ожидают.
Не станем ослепляться мнимым
совершенством языка нашего во
всех отношениях; совершенство
достигается познанием и
исправлением недостатков.
§ 605. Обилие языка
Начнем с обилия языка.
Мысль наша слагается из
воззрений и понятий. Слово
представляет не простое
изображение чувствований, не
одно означение видимых
предметов, но совокупность тех
и других: в каждом речении
заключается и виденный образ, и
произведенное в нас этим
образом впечатление. Так н. п.
грек и римлянин назвали
корабль «naus и navis» от плавания nao
и nare; рyccкий произвел это
слово от формы судна, или от короба,
выгнутого из луба или драни. С
раскрытием разумения
представляются нам два миpa:
вещественный, или физический, и
духовный, или идеальный. В
языке, вмещающем в себе оба миpa,
и физический и идеальный,
должно различать также двух
родов речения: одни из них
относятся к чувственным
предметам, или к миру видимому;
другие, заключающая в себе
выражение действий духа, суть
произведение собственной его
деятельности. Первое обилие
называют внешним, втopoe — внутренним.
§ 606. Внешнее обилие русского
языка
Что касается до внешнего
обилия, то рyccкий язык, на
котором издавна говорят
миллионы, язык народа,
находящегося в сношениях с
другими народами, обильнее
языков, не имеющих этих
преимуществ. И древность, и
многолюдство народа
составляют одно из
отличительных свойств
прародителя языка нашего —
славянского, которого
отголосок слышим мы в языке
церковном: из него мы переносим
богатства в наш язык, как свою
собственность, в отношении
лексикологическом. По причине
необъятного пространства,
оглашаемого русским языком, и
многих племен, говорящих
различными наречиями одного
коренного языка, славянского,
мы можем похвалиться обилием
речений видимого миpa. Многие
иностранные слова укоренились
в языке нашем; в них можно
различить исторические эпохи
сношений народных. Слова,
относящиеся к изображению
климата, страны, образа жизни,
животных, pacтений, окружающих
человека — вообще слова
видимой природы, при множестве
областных речений, составляют
обилие, какого в других языках
не находимы. Но мы должны
уступить другим народам в
богатстве слов относительно
торговли, искусств, ремесл,
различных изобретений, удобств
и прият
§ 607. Внутреннее обилие
русского языка
Другой род слов, относящихся к
миpy духовному, или к явлениям, в
нас самих происходящим, к
наблюдениям над самими собою,
этот язык мышления у нас
скуднее языка чувственного,
созерцательного. Слова
собственно психологические
доселе не имеют определенных
значений: ум, разум,
разумение, смысл, рассудок и
подобные речения разными
писателями различно
принимаются. В большей
определительности сего рода
слов мы еще нуждаемся, и только
со временем можем в этом
сравниться с народами,
опередившими нас в науках.
Язык, на котором не выразились
вполне науки и искусства, не
отличается совершенною
точностью. Столь сильно
действуют мысли на язык.
Упражнение в науках и
изложение их на отечественном
языке восполнят этот
ощутительный недостаток.
§ 608. Заимствования у других
языков
Из греческого языка мы
заимствовали слова,
относящиеся к Церкви:
иконостас, клирос, митрополит,
дискос, потир; имена наук:
философия, математика,
филология, физиология и проч., и
ученую терминологию в науках.
Из латинского — также
технические термины и
некоторые наименования званий:
сенатор, профессор, студент,
ректор, экзамен, субъект,
объект.
Язык французский,
образовавшийся из развалин
латинского языка и из нового
элемента, языка франков,
скудный в начале, приносит
честь гению писателей
Французских, обогативших его и
возвысивших своими
произведениями. Он носит на
себе характер народа умного,
словоохотливого; в нем
преимущественно красуется
слог беседы высшего общества.
Французский язык с XVII века стал
языком дипломатическим, как по
обработанности, так и по
ясности. Из французского языка
заимствованы у нас и во многих
других языках европейских
слова, относящиеся к военному
делу: армия, баттарея,
бригада, гвардия, дивизия,
драгун, жандарм, инженер,
казарма, капрал, канонада,
кирас, мортира, партизан,
сержант, солдат, траншея,
эполет; к нарядам: камзоль,
мода, парик, помада, сюртук,
тафта; к театру: актер, акт,
амплуа, водевиль, пиеca,
репертуар, роль, спектакль; к
кухне: бульон, бутылка,
кастрюля, лимонад, оржат,
паштеты, салат, сосиська, соус,
суп.
Английский язык, сложившийся
из разнородных начал, и,
несмотря на это, способный к
поэзии и витийству, также
уделил нам несколько слов,
относящихся к морскому делу.
Таковы слова: бимсы, блоки,
дек, док, мичман, риф, шлюп,
шторм, юнга, яхта. Еще мы
употребляем названия
предметов, исключительно
принадлежащих Англии: леди,
денди, комфорт, пуддинг, ярд.
Из итальянского языка, нежного,
приятного, мелодического,
языка изящных искусств,
заимствованы у нас технические
термины: сестини, кончетти,
альфреско, адажиo;
коммерческие: aжиo, банкиере,
ристретто, остатки старинной
итальянской торговли.
Германия есть преимущественно
страна науки: философия,
филология, история,
правоведение, медицина имеют в
ней ученых представителей.
Немцы усвоили себе в близких
переводах литературы всех
прочих древних и новых
образованных народов. Тому кто
основательно знает по-немецки,
открыт вход во святилище
всякой науки и словесности.
Поэтический язык Немцев
выразителен, глубок, изобилует
словами, которых ни на каком
другом языке не возможно
передать, каковы: Gemuth, Sehnsucht,
Ahnung. Мы заимствовали из
немецкого языка множество
слов, относящихся к быту
домашнему, н. п. галстух,
квартира, муфта, позумент,
почта, слесарь, траур, факель,
фалда; означающих предметы
ремесл, торговли и купеческого
мореходства: балласт, биржа,
бургомистр, вексель, верфь,
гавань, гезель, гильдия, ефимок,
кассир, маклер, ратуша, рейд,
фунт, ярмарка; термины военные:
арест, бруствер, гауптвахта,
егерь, картечь, лагерь, лафет,
мундир, провиант, ранец, рапира,
ротмистр, турнир, фельдъегер,
шлагбаум; преимущественно
горные бергмейстер,
гиттенфервальтер, шахта, и
все, что относится к конюшне:
берейтер, кучер, мундштук,
трензель, форрейтер, шпоры;
придворные чины: шталмейстер,
камергер, обершенк.
Bcе исчисленные слова новых
образованных языков, равно как
гpeчecкие и латинские,
употребляются и другими
народами; у нас же еще вошли в
употребление некоторые
татарские слова, большею
частью относящиеся к одежде,
вооружению, домашней утвари: алтын,
барыш, башмак, кафтан, колпак,
колчан, кушак, сарай, харч,
чубук, чулан, шапка, шалаш,
шатер, ярлык.
Драгоценные камни называются
словами восточными: еврейскими
— яшма, сапфир; арабскими:
алмаз, лаал, яхонт, топаз;
персидскими: бирюза, изумруд.
§ 609. Иносказание в русском
языке
Недостаточность языка
философского вознаграждается
обилием иносказаний, и наш язык
иносказательный представляет
сокровища для живописи
поэтической. Речь наша от
богатства иносказательного
языка более оживлена, нежели
речь других языков: у нас ветер
воет, дорога лежит, луг
стелется, дубрава шумит, мороз
трещит, дождь идет, снег валит,
колокол гудит. В этом-то роде
речений и выражений встречаем
мы множество идиотизмов,
каковы: голубчик, или
светик дорогой,
ласточка-косаточка,
приголубить, размыкать горе,
разбить скуку, затянуть песню,
сыграть свадьбу, сглазить, бить
челом. Некоторые эпитеты
неразлучны с известными
понятиями, н. п. Русь зовется
постоянно святая,
православная; свет Божий,
матушка родимая, дума крепкая,
леса темные, дремучие,
трава муравчатая, вода студеная,
терема златоверхие, девица красная,
молодец добрый, птицы перелетные,
столы дубовые, скатерти
браные, зелено вино, сизы
крылья и т. п. В таких
выражениях отражаются или
окружающая природа, или нравы и
обычаи, или поверья и
господствовавшие понятия
предков. Каждый народ смотрит
на вещи по-своему: поэтому
жизнь народная высказывается в
выражениях, одному какому-либо
языку свойственных. Богат язык
наш словами, выражающими
разные крики зверей, птиц и
других животных, н. п. гусь гогочет
(по-стар. кокочет), утка крякает,
ласточка щебечет, медведь рыкает,
лисица брешет и т. п.
§ 610. Отличительные свойства
русского языка в изменениях
частей речи.
Взглянем на отличительные
свойства изменений наших
частей речи, на
словопроизведение и
словосоставление. В нашем
языке, как во всех коренных
языках, производство имен
существительных свободное. Мы
производим и составляем их из
других имен существительных,
прилагательных и числительных,
равно как из глаголов, придавая
известные окончания,
соответственные значению, по
свойству языка. Таковы наши
слова: голубоокий,
громовержец, хитроумный,
искрометный, светлокудрявый,
скиптродержавный,
среброкованный, быстроногий,
меднодоспешный, белорунный,
конеборец, пышноризый,
бронеблещущий, сребролукий,
быстролетный и многие
подобные эпитеты, которыми
обогатили русский язык Гнедич
и Жуковский в переводах своих
Илиады и Одиссеи. Сверх того мы
имеем в языке своем особенное,
отличительное свойство
выражать составные слова
посредством прилагательного с
существительным: мы говорим н.
п. Мстислав — грозные очи,
вместо грозноокий, тур — золотые
рога, сапоги — зелен сафьян
и проч. Мерзляков по этому
образцу переводил греческие
сложные эпитеты, н. п. Гера
белые плечи, вм. белоплечая.
В сложных и производных
речениях особенно
обнаруживается гений русского
языка. Часто от одного слова
распложается их целое племя.
Так от корня вет колен и
ветвей, от них зависящих,
насчитывается несколько сотен.
Корни всех производств, как мы
видели, сохраняются в
собственных недрах языка — в
языке церковном, между тем, как
корни языков, происшедших от
латинского, потеряны в этом
мертвом их прародителе. Так
называемые отчественные имена
наши встречаются только в
древних языках. Увеличительные
и уменьшительные разного вида,
как-то: приветственные,
уничижительные, также
составляют одно из особенных
свойств нашего языка. От этого
именно происходит в языке
гибкость, по которой он бывает
способен к важности и
игривости, к величию и
нежности. Склонения, сходные с
греческими и латинскими,
придают языку гладкость и
связность, такие достоинства,
которые не могут быть там, где
члены и предлоги,
употребляемые в замену
падежей, разрывают речь и
вредят текучести слова. Притом
в склонениях у нас есть
преимущество даже пред
древними: наши лишние падежи
способствуют иногда
определительности и
блогозвучию.
Прилагательные имеют степени
сравнения предметов, не только
для отличения их от других, но и
для показания различных
состояний качества в одном и
том же предмете. Мы говорим: белый,
беловатый, белехонек, белейший,
самый белый. Эти степени
имеют одинакую с древними
языками полноту в отношении к
родам. Между числительными
именами мы имем особые,
поставляемые вместо имени и
числительного
количественного: пяток,
десяток. Для указания на два
лица другие языки имеют два
различные местоимения; но мы
можем в одно время различить
три и четыре лица
местоимениями: оный, сей,
этот, тот.
Система глаголов наших,
основанная на кратности
действия, представляет
гораздо более оттенков, нежели
системы других языков, кроме
греческого. Помощью трех
времен выражаем мы столько
различных действий, что ни в
одном языке нельзя найти
соответственных выражений.
Этому способствуют различные виды
одного и того же действия.
Составление глаголов с
предлогами есть одно из важных
отличительных свойств языка
нашего, от которого зависят
сила и краткость, достоинства
языка греческого. Предлоги
придают глаголам различные
значения, н. п. значение
движения, отдаления, лишения,
довершения, приближения,
разложения, уничтожения. В
прошедших временах мы отличаем
роды лиц, чего не находим и в
древних языках. Производство
глаголов от имен
существительных,
прилагательных и числительных
совершенно свободно. Наконец
причастия и деепричастия
служат к плавности речи,
особенно периодической,
которая составляет
преимущество древних языков.
Итак, в отношении к обилию,
язык, способный выражать все
представления ума, все
движения сердца и все
чувственные ощущения,
разнообразный в изменениях
родов, падежей, степеней
сравнения, действия, гибкий в
словопроизводстве, богатый
корнями; одушевленный
иносказаниями — язык с такими
совершенствами есть наш
родной. При всем этом мы
заметили, что в изображении
некоторых предметов встречаем
затруднения, чувствуем
недостаток речений в науках и
искусствах, который
восполнится своевременно.
Разум в совершенствовании
своем имеет пределами только
собственные силы: очевидно, и
язык не ограничивается
словарем известного времени;
напротив, он постепенно
совершенствуется, согласно с
успехами народной
образованности.