Веле Штылвелд, ingrid@ukrpost.net
опубликовано 03 Декабря 2003 г.

КОСМОДРОМНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
фантастический рассказ

Мурлоны давно живут в моём воображении. А в вашем?

...С планеты контрабандно вывозили только розовых карликовых слонов, банановую морковку и крылатых шестилапых мурлонов, которых, подобно земным попугаям, предверительно обучали разговорной человеческой речи. Однако и здесь существовала какая-то нелепая традиция. Издревле мурлоны занялись самообучением этому ремеслу и между собой давно уже общались на эсперанто, а посему прочих наречий и языков категорически не признавали. Зато эсперанто довели до полнейшего семантического и лексического совершенства, вызывая удивление и зависть у землян, которым ко всему была присуща экзофобия, отчего мурлоны сами на Землю не стремились, но опоённые экзотической для здешних мест настойкой из валерьяны, мирно складывали лапки и давали себя увести, хоть к чёртовой бабушке…

Благо, что Сервига сочли частью моей проштрафившейся сущности и не забрали в счёт погашения долга, зато мой критический бестселлер читали теперь наравне с Песнью Сервига, и однажды обе половинки нового мифа срослись и почти аннигилировали друг дружку… Вот только припев:

Летели, упали, тут же подняли – гам!
Звёздные мили их опустили – к нам…

стал нарицательным… Так стали презрительно дразнить каждого выскочку хлопнувшегося на Итак с прохудившегося звездолёта.

2.

Из живых, мёртвых и искусственных языков, эсперанто оказался самым въедливым и назойливым лингвистическим изобретеньицем. Уже то, что этот проект в 1887 г. разработал варшавский врач Лазар М. Заменгоф, обрёк этот якобы международный язык на дикую всепоглощаемость национальных и планетарных культур в виде таблеточного курса из интернациональных слов, часто понятных без перевода, и 16 основных грамматических правил.

Сказалось и то, что структура и словарь эсперанто оказались достаточно просты, чтобы любой без особых способностей к языкам мог за 3-6 месяцев занятий научиться вполне свободно объясняться на нём – для того чтобы в той же степени овладеть любым иным языком, традиционно требовалось, как минимум, 3-5 лет. К тому же знание эсперанто облегчало дальнейшее изучение других земных языков.

Но когда изучение любого языка стало проходить по схеме имплант-подгрузки, многие отказались от многочисленных промежуточных языковых трансляторов, к которым со временем стал относиться и язык эсперанто в силу относительной простоты, которая, впрочем, не делала этот язык каким-то ущербным: к тому же он был очень благозвучен и напоминал итальянский, обладая прекрасными выразительными возможностями, позволившими перевести на него многие произведения мировой классики – от Данте и Пушкина до Булгакова и Толкиена – на Земле и создать оригинальную интересную литературу на нем, написанную во всех уголках Галактики.

Тем не менее, эсперанто, прежде претендовавший на глобализм и ставший одним из первых миссионерских языков, оказался по сути, языком дешевых потных страстишек, и к нему в Космосе прежде всего примыкали те расы, нации и сообщества, а с ними и популяции, которые не могли справляться со своей естественной гиперсексуальностью, зачастую задвигая на дальний план всяческие этические кодексы и установления. И хотя Эсперанто, в идеале, предназначался стать вторым языком для всех во всемирном масштабе, он по сути, в Галактике стал языком тех, кто в развитии своих планетарных языков и культур не продвинулся далее панспермии, и посему оказался заразительным именно для тех, кто, не боясь нежелательного чуждого влияния и ассимиляции, шёл в своём видовом расселении напропалую и, благодаря эсперанто, достигал большего взаимопонимания между автохтонами всех планет, как на нейтрально-своеобразном лингвистическом фоне…

Их везде принимали за своих – на этом языке легко осуществлялись прямые контакты, но только до того времени, пока не возникал более банальный вопрос – чей хвостик пушистее и ретивей… Многие аборигены спохватывались только тогда, когда за вроде бы понятными демонстрациями любви и равенством в партнёрстве, вдруг обнаруживались необратимые подвижки в генофонде планет и власть постепенно и мило переходила к пришельцам.

Это смекнули на и планете Итак, обучив языку мурлонов, но категорически и навечно запретив этот язык для общения между антропоморфными человекообразными и высшими формами гоминидов. На планете, кроме мурлонов на этом языке разрешалось общаться только в космопортах, да ещё в прилегающих к ним районах "пёстрых фонариков". На Земле такие кварталы было принято называть районами "красных фонарей". НО на Итак в знак почтения к международному "потнику" эсперанто, преобладали "пестрые" фонари именно зелёной окраски…

Последствие подобных контактов не обсуждались. Всяческая постлюбовная поросль немедленно депортировалась…

http://www.statya.ru/