Вартан Рустамов

Ключ к объединению наций

Чего не хватает для полной свободы общения людей разных стран?
Универсального средства связи. Английский, казалось бы, с честью исполняет
роль такого языка, и вскоре на нем будет говорить весь мир вплоть до
последнего африканского мавра. Но есть две проблемы. Во-первых, у
человеческой истории есть одно свойство, о котором много говорил Гумилев.
Доминирование одного народа и одного языка не может продолжаться вечно. На
смену процветанию всегда приходит упадок, в то время как кто-то другой
начинает процветать.

Во-вторых, чтобы научиться бегло говорить на каком бы то ни было
естественном языке, придется затратить много лет мучений и лишений. А люди,
не одаренные или просто не способные к языкам, потратив и 5-6 лет не всегда,
смогут сказать, что хотят, на этом языке.

По этой причине языком будущего может стать только искусственно созданный
язык, научить которому можно бы было даже откровенного балбеса. Реальный
кандидат на роль такого языка (то есть языка будущего, а не языка для
балбесов) существует уже давно. Это эсперанто - язык, созданный в конце XIX
века польским языковедом Людвигом Заменгофом, из всех созданных языков
именно он получил наибольшее распространение, и в настоящий момент, по
оценкам экспертов, им владеет около двадцати миллионов человек.

Этот язык поразительно и невероятно легок для изучения: без преувеличения
можно сказать, что он по крайней мере в пятьдесят раз легче всякого
естественного языка. Великий писатель и философ Лев Толстой так отозвался об
эсперанто: "Легкость его изучения такова, что, получив эсперантскую
грамматику, словарь и статьи, написанные на этом языке, я не позднее чем
через два часа занятий мог если не писать, то свободно читать на этом
языке..." В точно таком же духе могут выразиться об эсперанто все те
беспристрастные и честные люди, которые взяли на себя небольшой труд
познакомиться с ним.

Ваш покорный слуга сам имел удовольствие общаться с иностранцами, не
знающими ни русского, ни даже английского языка, именно на эсперанто после
двух-трех уроков, данных мне знакомым-эсперантистом. Случилось это года три
назад. После языком я совсем не занимался. И теперь, перечитав свои старые
записи-конспекты (точнее, один листочек бумажки, исписанный с двух сторон),
я смог даже прочитать и перевести многие вещи на эсперантском сайте.

Итак, главное достоинство этого языка - предельная простота. Грамматика из
шестнадцати правил, орфография по принципу "как слышится - так и пишется",
лексика с преобладанием интернациональных слов.
Язык построен так. Существует болванки, присоединяя к которым разные
приставки и окончания (а их не больше двадцати), получаются имена
существительные и прилагательные, глаголы и наречия. Например, iri инфинитив
глагола идти, iru - повелительное наклонение от него, iro - ходьба, iras -
иду, iros - пойду.

Никакой другой искусственно построенный язык не достиг пока успеха,
подобного Эсперанто. Наверное, потому, что Заменгофу удалось найти идеальную
форму искусственного языка. Вот почему другие более или менее успешные
проекты создания языка основаны лишь на совершенствовании Эсперанто.

Так западные эсперантисты настойчиво борются с русизмами, которые им
приходятся не по вкусу. Это: звук [ц], которого нет в большинстве
распространенных языков мира, но есть в эсперанто, и окончание
множественного числа -j, которое вообще не имеет аналогов в живых языках и
родственно только русскому "-и".

Почти каждый проект реформирования эсперанто начинается с замены этого
злополучного окончания на что-нибудь более перевариваемое, вроде -s. Но -s в
эсперанто уже прочно занято в глагольных формах, и чтобы справиться с этой
проблемой, приходится слишком много менять, так что от грамматики эсперанто,
по сути, ничего не остается.

Кстати в языке Эспада Лингво так примерно и было сделано. А вот у преемника
Эспады Эдо другая идеология. Из многочисленных реформ Эсперанто ни одна не
удалась во многом потому, что все эти проекты предполагали коренную ломку
базовых принципов доктора Заменгофа.
В Эдо дело обстоит иначе. Fundamento, как называют Эсперанто лингвисты,
остается в неприкосновенности. Эдо - не новый язык, а лишь надстройка над
эсперанто. Человеку, знающему эсперанто, в дополнение к шестнадцати правилам
Заменгофа достаточно запомнить еще порядка десяти правил Эспады - и он может
считать себя знатоком Эдо. Эти дополнительные правила призваны в первую
очередь существенно увеличить творческую свободу и стилевое многообразие
речи бедного на это дело Эсперанто.
Как бы там ни было, никакой другой искусственный язык не достиг пока и
десятой доли успеха, принадлежащего Эсперанто. С другой стороны, можно смело
утверждать, что Эсперанто не может быть последним словом в поиске мирового
языка.

Поиск продолжается. И появление общепризнанного международного языка, на
котором начнет говорить большая часть жителей Земли, не за горами.