КАК ЭТО БЫЛО?
Полный разгром советского эсперанто-движения в 1938 году  

     Как мы теперь уже хорошо знаем, репрессии 1937-1938 годов были организованы и осуществлены под непосредственным руководством ЦК ВКП (б), его верхушки. Об этом свидетельствуют материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 г., опубликованные в 1993 году в журнале "ВОПРОСЫ ИСТОРИИ". Именно на нем были добиты руководители "правой оппозиции" и поставлена задача выкорчевки (дословно: "выкорчевать и уничтожить") в стране всех организаторов вредительств, диверсий и шпионажа, "разваливающих" не желавшее функционировать по социалистическим законам хозяйство страны.

        Уже с весны 1937 года началось более активное, чем ранее, выявление и изъятие этих элементов. Но главный толчок массовым репрессиям дала директива НКВД от 25 июля 1937 г., развязавшая руки карательным органам на местах.

        В преследованиях эсперантистов, как в капле воды, отразилась судьба всей распятой страны и ее многочисленных жертв. С одной стороны, "механика" преследования эсперантистов ничем не отличалась от преследования других категорий населения, однако, были в этой области и свои специфические черты.

       Надо сказать, что "понемногу" эсперантистов "изымали" при Советской власти всегда. И в этом деле сами эсперантисты, точнее их руководители, ничем не отличались от руководства других "общественных организаций" (Коминтерн, Профинтерн, Спортинтерн и др.), помогая НКВД "изымать" неугодных им "единомышленников". Особенно большие чистки (до 1937-1938 гг.) были произведены в период 1924-1927 гг., когда наше общество "очищалось" от бывших анархистов, меньшевиков, эсеров и представителей других "враждебных" партий  ("вредных насекомых", по определению "вождя мирового пролетариата" В.И.Ленина).

       И вот грянул 1937 год. Здесь "официальное" советское эсперанто-движение [а, как я уже упоминал, было и "неофициальное", которое с подачи руководства "официального" НКВД уничтожало еще и до этого] понесло свои первые крупные потери. 17 апреля 1937 года был арестован Эрнест Карлович ДРЕЗЕН (1892 -1937) - Генеральный секретарь СЭСР [Союза Эсперантистов Советских Республик] и некоторые из главных руководителей Союза (Николай ИНЦЕРТОВ и др.).

       Но с Дрезеном хотя бы "все было ясно". Он был латыш (в то время - уже "криминал"), бывший офицер и военный (подготовка диверсий и террористических актов против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства плюс вскоре всплывшее дело маршала ТУХАЧЕВСКОГО), бывший левый эсер (sic!), часто бывал за границей и вел обширную переписку, отсылал и получал (конечно же, "троцкистскую") литературу, "вел (антисоветскую) пропаганду", возглавлял большую организацию и т.п. Сюда добавились и доносы, которые писали на него его бывшие идейные противники в эсперанто-движении (анархиствующий САТ и сторонники ИДО - так называемого "усовершенствованного эсперанто" и др.), которых в свое время сам ДРЕЗЕН успешно "выкорчевывал" с помощью НКВД, но их доносы на него прекрасно сохранились..

       Ему приписали "измену Родине", шпионаж, подготовку диверсий, террористических актов и даже государственного переворота. Ну, и вдобавок - руководство "к-р троцкистской организации из числа эсперантистов Советского Союза".

         Но само эсперанто-движение это затронуло не очень сильно, поскольку хорошо налаженный бюрократический аппарат Союза (а эсперантисты, как, впрочем, и все другие "общественные" организации того времени один к одному копировали структуру своего аппарата с партийных органов) работал по ранее заведенному порядку. Это была так называемая "первая волна репрессий", обрушившаяся на эсперантистов в этот период (1937-1938 гг.). Но, повторюсь, здесь дело касалось ОТДЕЛЬНЫХ (хотя и выдающихся) личностей, и пока речь не шла о судьбе всего эсперанто-движения в целом.

          "ВТОРАЯ ВОЛНА" репрессий была уже качественно иной. Здесь уже речь шла о ТОТАЛЬНОМ ИСКОРЕНЕНИИ этого особого отряда пресловутой "5-ой колонны". Теперь уже речь шла не об отдельных лицах, а о систематической и планомерной "выкорчевке и уничтожении" всех членов этого вредительского сословия. Сначала начались аресты вице-президентов СЭСР. Первыми в этом ряду были арестованы Владимир ВАРАНКИН (вице-президент СЭСР, Генеральный секретарь Российского Комитета СЭСР, заведующий организационным, агитационно-пропагандистским и др. отделами ЦК СЭСР) - 8 февраля 1938 года. Почти одновременно с ним были арестованы Григорий ДЕМИДЮК – член ЦК СЭСР и уполномоченный САТ в СССР (10 февраля) и Николай НЕКРАСОВ – член ЦК СЭСР, а затем – в течение короткого периода – Генеральный секретарь ЦК СЭСР (11 февраля).

      После этого начались уже так называемые «веерные» (или, точнее «линейные») аресты. Из уже арестованных выбивали имена их знакомых, учеников, знакомых по переписке, и их тоже арестовывали (если это было в том же городе) или «информировали» местное НКВД. Так бОльшая часть – главным образом, известные эсперантисты, преподаватели, «низовое» руководство и технические сотрудники центрального аппарата  СЭСР – были арестованы в период с 8-10 по 17-22 февраля 1938 года, а затем уже – примерно через месяц после начала второй волны репрессий (8-10 марта) - была арестована основная группа «активистов» советского эсперантского движения. В эту последнюю группу попали уже последние оставшиеся на свободе руководители СЭСР, преподаватели, руководители и активисты служб ИПЭ (системы Международной пролетарской связи с помощью языка эсперанто) на предприятиях и почти все более или менее известные деятели советского эсперанто-движения.

          Очень интересный вопрос: Как и когда фактически было прекращено функционирование СЭСР? Согласно воспоминаниям ныне здравствующего Николая Зубкова, одного из пионеров советского эсперанто-движения, в 1937-38 годы он посещал курсы языка эсперанто, проходившие в штаб-квартире СЭСР, которая находилась тогда в полуподвальном помещении дома No. 15 по улице Спиридоновка  (позднее – ул. Алексея Толстого, а теперь вновь обретшая прежнее название). Теперь на этом месте стоит большой многоэтажный дом. В то время в ней работала всего 4 человека: Николай ИНЦЕРТОВ (ответственный секретарь СЭСР, был арестован 17 апреля 1937 года и расстрелян в ноябре того же года), юная Юлия ШВЕДОВА, секретарь (о ее судьбе, к сожалению, нам ничего неизвестно), экспедитор Петр ГАВРИЛОВ и бухгалтер Александр САМОЙЛЕНКО.

      «И вот однажды, - рассказывает Н. Зубков. – Я пришел на занятия, а на двери помещения (которое в дневное время фактически никогда не закрывалось) висит большой амбарный замок. На его стук и расспросы из соседней квартиры вышел дворник и сказал, что «сегодня ночью все были арестованы, дверь закрыта и опечатана, и чтобы я уходил от греха подальше, если не хочу иметь неприятностей»…

      Когда же это случилось?  Теперь, на основании документов из архива НКВД, мы можем точно сказать, в какой день это произошло. Петр Гаврилов был арестован 17 февраля 1938 г. (2 сентября он был осужден на 8 лет ИТЛ и умер до конца срока). Спустя несколько дней – 21 февраля 1938 г. был арестован последний из штатных сотрудников СЭСР – бухгалтер Самойленко Александр Трофимович (он был осужден к ВМН и расстрелян 4 октября 1938 г. вместе с Варанкиным, Некрасовым и др. эсперантистами). Именно этот день и следует считать точной датой прекращения функционирования СЭСР. Причем – и это надо подчеркнуть особо – формально деятельность эсперантистов в нашей стране никогда не запрещалась. Просто она прекратилась «сама по себе», когда НКВД были «изъяты» [арестованы] все работники центрального аппарата, активисты и преподаватели, отдельные (наиболее активные) эсперантисты в центре и на местах.       

     [Интересно, что ровно 60 лет спустя – 21 февраля 1998 года - я рассказывал об этом собравшимся на юбилейное заседание в память о жертвах сталинских репрессий в Мемориальном музее им. А.Д.Сахарова. Бывают же такие совпадения!].

      Разумеется, оказались и такие, кого избежала эта горькая чаша. Так, не затронутыми волной арестов оказались эсперантисты-жители провинции и отдаленных местностей (в основном, аресты производились в крупных, в первую очередь, столичных, областных городах, важных промышленных или железнодорожных центрах), Люди, которые в свое время отошли от активной эсперантистской деятельности, уехали в другую местность или,  например, геологическую, экспедицию, поменяли адреса. Известны (правда, очень редкие) случаи, когда тем или иные людям, работавшим в важных государственных организациях, удалось избежать репрессий. Например, Александр Яковлевич КОРОТКЕВИЧ рассказывал мне, что он в эти годы был сотрудником военной разведки. Его начальство прекрасно знало о его занятиях эсперанто. Но ему посоветовали полностью прекратить заниматься эсперанто (вести переписку, встречаться с эсперантистами), а всю присылаемую на его адрес корреспонденцию передавать руководству организации.

      Как и во многих других случаях, допросы велись не для выяснения истины или наличия /степени вины, а для того, чтобы физически и психологически сломить жертву, заставить ее признаться в несовершенном преступлении. Часто малограмотные сержанты госбезопасности “работали” с разносторонне образованными людьми, имеющими один или даже два диплома о высшем образовании (Э.Дрезен, В.Варанкин и др.). Впоследствии эти люди и сами стали жертвами этой бесчеловечной системы.

       Те, кто не успевал вовремя "разоружиться" и начать сотрудничать со следствием, приговаривались к ВМН (высшая мера наказания, иначе говоря, расстрел). Естественно, никакого снисхождения не заслуживали бывшие анархисты, меньшевики и эсеры, "попы" (или дети священнослужителей), офицеры царской, белой или даже Красной армий, почти однозначно не имели шансов спастись "националы" (поляки, немцы, прибалты), даже те из них, которые убежали в СССР, спасаясь от политических преследований у себя на родине ("перебежчики", политэмигранты). Наоборот, к ним было особо подозрительное отношение как к потенциально "засланной" агентуре. Не знали пощады и те, кого палачи заранее "назначали" руководителями разного рода "террористических организаций". Так, например, Эрнст Дрезен, Николай Инцертов, Герман Муравкин, Владимир Варанкин, Николай Некрасов, Евгений Михальский и др. оказались в числе руководителей мифического "Союзного центра" (какая-то  псевдоорганизация эсперантистов, которая и занималась, и руководила  всеми этими преступными деяниями, о которых говорило следствие).

         Переписывались с зарубежными эсперантистами? Значит, можно приписать "передачу за границу шпионских сведений", "клевету на советскую власть и социалистический строй". А уж посещение зарубежных стран или прием гостей из-за рубежа вообще можно было не обсуждать. Как самое страшное преступление арестованным инкриминировалось посещение посольств и консульских миссий зарубежных стран. И жертве тут же приписывался шпионаж в пользу той страны (стран), с эсперантистами которой (-ых) переписывался или общался арестованный. Сюда же приплюсовывалось "получение из-за рубежа и распространение троцкистской литературы", "ведение враждебной пропаганды". Зачастую это не требовало даже подтверждения, чьих-то "изобличений". Обычно эсперантисты сами охотно рассказывали о своей деятельности - с кем и когда переписывался, вел кружок языка эсперанто (= "вербовка новых членов") и т.п.

       Кроме того, при аресте проводился тщательный обыск, и изымались все архивы: корреспонденция, книги, газеты, журналы (а многие из последних зачастую действительно содержали критику советских порядков, были по своему характеру анархистскими, клерикальными, попросту "буржуазными" (журналы САТ, УЭА и др.).

        После ареста "работа" с арестованными проходила по "накатанному" сценарию: следователи отнюдь не пытались уличить свою жертву в совершении какого-то преступления или выяснить степень ее вины. Нет, сразу в лоб арестованному объявлялось:

       "Нам известно, что вы являетесь активным участником антисоветской, фашистской, террористической, шпионско-диверсионной организации, действовавшей в СССР под прикрытием "САТ" (Международная ассоциация эсперантистов) и руководимая разведкой Германии)".

      И далее задача следователя состояла в "убеждении" в этом самой жертвы
и выколачивании из нее "чистосердечного признания" плюс все новых и новых имен - членов все той же организации. В ход шли угрозы, пытки, уговоры, разного рода посулы, физическое и психологическое насилие. Все это делало свое дело, и эта "деятельность" практически не имела осечек.

     Разумеется, не из всех возможно было «выжать» много фамилий. Кто-то был ближе к верхушке руководства СЭСР, кто-то имел доступ к документации Союза. Например, Петр Гаврилов и Александр Самойленко  назвали больше всех фамилий. Это и не удивительно – первый был экспедитором СЭСР и располагал списками почти всех эсперантистов (с их адресами и ФИО), второй был бухгалтером СЭСР и вел ведомости денежных документов. При этом им не нужно было обладать  феноменальной памятью – ведь все документы конфисковывались при аресте.

        Независимо от того, "признавался" ли арестованный в совершении тех или иных преступлений, он дополнительно "изобличался" показаниями своих товарищей, которые ранее уже "признали свою вину". Вдобавок  к "основной деятельности" (допросы, пытки, уговоры, очные ставки и взаимные "изобличения") широко практиковалось также "внутрикамерное  воздействие": те, кто согласился "сотрудничать" со следствием, играли роль подсадных "агитаторов и пропагандистов" (уговаривающие "помочь" следователю, побыстрее сознаться, "разоружиться", и тем самым облегчить свою участь)  и "наседок" (осведомителей), которые вербовались из самих же эсперантистов - товарищей по несчастью.

      С их вербовкой не было никаких проблем. Шла настоящая торговля: следователь популярно объяснял, что, быстро признав свою вину и согласившись сотрудничать со следствием, арестованный получал огромные преимущества. Фактически, речь шла о жизни и смерти. Поскольку многие эсперантисты преподавали на курсах языка эсперанто, то это уже рассматривалось как "вербовка". Поэтому можно было посчитать, что человек "завербовал" (в "контрреволюционную троцкистско-террористическую организацию") более 5-7-10 человек, и тогда ему точно "светила вышка", а можно было и проигнорировать это обстоятельство.

       Активно сотрудничавшие со следствием сохраняли свою жизнь и стандартно получали "всего" 8 лет ИТЛ или даже меньше - "свои" [ = сотрудники органов, а таких было немало среди эсперантистов] приговаривались только к 5 или даже 3 годам ИТЛ или же вообще выводились из-под следствия.

Вот лишь часть этого скорбного списка репрессированных эсперантистов:

Расстрелянные            |                Дата ареста             |         Дата гибели (ВМН)
 
Москва

Бата Иосиф (1900 - 1938)             01.12.1937                           03.10.1938
Варанкин В.В. (1902-1938)          08.02.1938                           03.10.1938
Дрезен Э.К. (1892-1937)               17.04.1937                           27.10.1937
Жаворонков В.Ф. (1885-1938)     21.02.1938                           03.10.1938
Инцертов Н.Я. (1896-1937)          17.04.1937                           27.10.1937
Муравкин Г.И. (1905 – 1937)       21.11.1936                           11.12.1937
Некрасов Н.В. (1900 – 1938)        11.02.1938                           04.10.1938
Никольский Р.Б. (1902 –1938)     17.02.1938                           04.10.1938
Робичек Ф.П. (1914 -  1938)       12.03.1938                           19.10.1938
Розенфельд М.А. (1897 - 1937)    27.05.1937                           21.08.1937
Сазонова Е.К. (1899 – 1937)         27.05.1937                           03.11.1937
Самойленко А.Т. (1898 – 1938)    21.02.1938                          04.10.1938
Чирков С.Ф. (1900 – 1938)            19.08.1937                          31.03.1938

Украина

Борисов Н.А. (1889 – 1937)                17.03.1937                     02.09.1937
Викторов-Чехович Д.В. (1888 - 1937) 18.03.1937                   02.09.1937
Колчинский В.М. (1904 – 1937)         21.10.1936                     03.09.1937
Изгур И.Е. (1881 – 1937)                     23.10.1936                     03.10.1937
Михальский Е.И. (1897 – 1937)         16.03.1937                      14.10.1937 
Погорелов Д.И. (1883 – 1937)            31.01.1937                      02.09.1937
Потана А.Н. (1907 – 1937)                  07.02.1937                     14.10.1937
Эггерс Б.А. (1893 – 1937)                   26.04.1937                      03.10.1937
Юргенсон А.Н. (1903 – 1937)            13.07.1937                      20.09.1937
 
Одесса

Бочаров Г.П. (1887 – 1937)                21.06.1937                     24.11.1937
Воздвиженский В.В. (1879-1937)     13.06.1937                     24.11.1937
Иванов (Ивн) В.П. (1900 – 1937)      01.08.1937                     24.11.1937
Пиль Е.Э. (1881 – 1937)                     07.08.1937                     24.11.1937
Сутковой В.Г. (1904 – 1937)              07.08.1937                     24.11.1937
Холм Н.Е. (1898 – 1937)                     09.08.1937                    24.11.1937
 
Осужденные на 10 лет ИТЛ

Зак Л.Д. (1908 -   )                                  21.02.1938                  03.11.1938

***********

Осужденные на 8 лет ИТЛ                 
                                                                Дата ареста                 Дата осуждения

Бакушинский Р.Н. (1892 – 1938)       10.03.1938                        02.07.1938
                                                              (умер 10.11.1938 в Севвостоклаге)
Гаврилов П.А. (1904 – 1943)               17.02.1938                       02.09.1938
                                                                            (умер 12.11.1943/Ягринлаг)
Горазеев В.И. (1897 -       )                   12.03.1938                        02.07.1938
Гуров А.Л.     (1892 -       )                   10.03.1938                        02.07.1938
Демидюк Г.П. (1895 – 1985)                10.02.1938                       23.07.1940
Дешкин Г.Ф. (1891 - )                           10.03.1938                       23.04.1939
Зыков В.М. (1895 – 1938)                      10.03.1938                       02.07.1938
Карантбайвель И.И. (1898 - )                10.03.1938                       02.07.1938
Карузин П.А. (1889 - )                           10.03.1938                       02.07.1938
Косушкин Ф.Ф. (1905 -   )                     10.03.1938                       28.09.1938
Мишин И.А. (1912 -    )                          02.08.1938                       28.09.1938
Моденов Н.Д. (1892 – 1938)                  06.10.1937                       05.02.1938
                                                                                   (умер в октябре 1938 г.) 
Неволин А.Н. (1879 -   )                         10.03.1938                        02.07.1938
Перельштейн Б.И. (1896 -    )                 21.02.1938                       02.07.1938
Рытьков Н.Н. (1913 – 1973)                    22.03.1938                       02.07.1938
Смирнова А.С. (1900 -   )                       10.03.1938                       02.07.1938
Темерин Н.Н. (1901 -    )                        21.02.1938                       02.07.1938
Филиппов Ф.А. (1883 -   )                      21.02.1938                       02.07.1938 
 
************

Осужденные на 5 лет ИТЛ                     

Бурлягов Г.И. (1894 -     )                        21.02.1938                      23.08.1938
Зелезницкая А.Т. (1900 - )                      10.03.1938                      23.08.1938
Стеллих Г.Б. (1904 -    )                           21.02.1938                      14.05.1939
Шумилов П.Н. (1891 - )                           20.02.1938                      23.08.1938

Осужденные на 3 года ИТЛ

Бреслау Б.М. (1891 -   )                            16.01.1937                      01.06.1937
Тимофеевский А.К. (1899 - )                  13.03.1938                      19.05.1939

Не были осуждены

Лаврентьев К.А. (1894 -    )                     10.03.1938         (Признан душевнобольным: 04.10.1938/Таганка;  04.05.1939/Ин-т им. Сербского; дело прекращено – октябрь 1939 г.)       
Поляков В.И. (1896 – 1938)                         10.03.1939     Умер 21.06.1938/Таганка
Усманов Ш.Х. (1898 - 1937)                        08.04.1937     Умер 03.12.1937/Казань
Рублев С.Г. (1901 – 1978)                             07.08.1937     дело прекращено
Козловский [    ]                                             07.08.1937    дело прекращено

***********

    При взгляде на эти данные бросаются в глаза следующие обстоятельства. Расстрельные приговоры выносились наиболее видным деятелям отечественного эсперанто-движения. Это были люди, которых более всего боялось высшее руководство страны. Поэтому к ним и применяли «высшую меру социальной защиты» общества, как тогда высокопарно называли палачи расстрел своих противников и жертв. Причем, как правило, их судьбу решала Военная коллегия Верховного суда СССР. А это практически однозначно означало вынесение самого сурового приговора. При этом (согласно указу от 1 декабря 1934 г., принятому в день убийства С.М.Кирова) такого рода приговоры надлежало исполнять в течение 24 часов после их вынесения.  «Менее опасные» «враги народа», как правило, получали «стандартный» приговор – 8 лет ИТЛ. Интересно, что практически все эти «счастливчики» вдруг были посланы на этап 2 июля 1938 года. Очевидно, начальство приказало «очистить камеры» для новой партии заключенных. И их в один и тот же день «осудили» и выгнали на этап.

      [И такого рода вещи не были редкостью в то время. Во время работы в архиве ФСБ его работники сами рассказывали мне о нескольких подобных случаях. Так, например, когда ГУЛАГ уже стал самостоятельной «хозяйственной единицей», а его узники – использоваться в качестве рабочей силы на многочисленных «стройках социализма», однажды произошел такой случай. После того как в одной из камер после отправки на этап в ней остались только больные, калеки и инвалиды, пришедшие позже всех «купцы» отказались брать эту «некондицию». Что делать? Приказ начальства – закон для подчиненного. Проблема была решена очень «просто»: всем оставшимся в камере быстренько вынесли смертный приговор («дали вышку»), и приказ начальства был «с честью» выполнен.]

     В распоряжении следователей [«ввиду оперативной необходимости»] остались только те, с которыми они продолжали «работать»…

Как это было сделано?

     Поначалу арестовали Дмитрия Снежко [05.02.1936]. Но «с его помощью» ничего путного «слепить» не удалось. Он ни разу даже не был за границей, а с большинством эсперантистов как в стране, так и «за кордоном» был знаком лишь по переписке. Э.Дрезен был уже вполне «масштабной» фигурой, однако ко времени его ареста [17.04.1937] и осуждения/расстрела [27.10.1937] еще не был написан «сценарий» всей этой ужасной «пьесы». Не были подготовлены соответствующие «актеры» и «декорации».

       Но вот были арестованы Герберт Муравкин [21.11.1936], а затем – Иозеф Батта [01.12.1937], и «дело» против эсперантистов тут же начало складываться с ужасающей скоростью. Ведь у Муравкина были вполне «глубокие корни»: он и родился в Берлине, закончил там университет и даже защитил диссертацию. И лишь после захвата власти фашистами в Германии в марте 1933 года он приезжает в СССР. Совершенно ясно – он был «заслан» с явно контрреволюционными целями. Иозеф Батта вообще рассматривался как «эмиссар» Ланти, этого «активного троцкиста», «германского и японского шпиона» (к тому времени Ланти перебрался в Японию), основатель и вдохновитель «международной шпионской организации эсперантистов САТ».

      В стране был обнаружен мифический «Союзный центр» – в Москве это Варанкин, Некрасов, Демидюк и др., на Украине – Михальский, Погорелов, Борисов, Викторов-Чехович и др. – который руководил всей этой «шпионско-террористической» деятельностью в масштабах всей страны: шпионаж и диверсии, подготовка террористических актов по указанию извне, клевета и антисоветская пропаганда вовне, распространение троцкистских идей и литературы среди эсперантистов… И все это – под очень «удобным» прикрытием – распространение международного языка, языка мира и дружбы – эсперанто.

     Мышление («менталитет») палачей «работало» по шаблонной схеме, двигалось по давно накатанной колее. Тем более что все это 100%-но подтверждало параноидальные воззрения самого верховного руководства (читай – Сталина), да к тому же и не требовало каких-либо доказательств, обоснований, оправданий… «Сценарий» был написан, «актеры» («главные герои» и «статисты») – выбраны, бывалые «режиссеры» уже имели немалый опыт разыгрывания подобных «спектаклей» в недалеком прошлом. Тем более что действительно, выражаясь словами Александра Солженицина, «маленький ручеек» эсперантистов промелькнул так быстро и оказался столь «незаметным» на фоне тех огромных потоков крови и жертв, которыми была отмечена сталинская эпоха.

             Тем не менее, даже, несмотря на это, из отечественной культуры и общественной жизни был вычеркнут сравнительно узкий, но все-таки весьма заметный пласт, безвозвратно погибла целая плеяда незаурядных и по-своему талантливых людей. Репрессии и преследования исковеркали и поломали судьбы миллионов людей, оставив незаживающую рану в сознании, сердцах и душах многих наших соотечественников. Судьба СЭСР, как массовой общественной организации и его отдельных членов, отечественного эсперанто-движения в целом как в капле воды отразила судьбу и жизнь всего нашего общества за прошедшие десятилетия минувшего века.

        Тоталитарное государство просто не могло мириться с наличием в стране каких-то «движений», партий, даже просто – групп людей, не «охваченных» системой тотального контроля и подчинения. И на это была брошена вся имеющиеся в его (государства) распоряжении силы и средства. Надо сказать, что отечественное эсперанто-движение (как «авангард» и «открытый канал» связи с другими людьми, обществами и странами) было насквозь пронизано системой доносительства, наблюдения и сыска. «Свои люди» у «органов» были на всех уровнях, включая самые верхние  (Демидюк, Кузьмич, Рублев – лишь самые наглядные примеры). Мало того, что запуганные и терроризированные «единомышленники» стучали друг на друга, после их ареста и «изъятия» (из общества) органами НКВД в активную «разработку» попадали их родственники, друзья, знакомые, коллеги по работе. Жены репрессированных, как правило, вербовались в осведомители. Их дети на всю жизнь оставались париями, детьми «врагов народа» и лишались многих прав, в частности, права получать высшее образование, занимать выборные и руководящие должности во многих учреждениях, ведомствах и отраслях. Недреманное око вездесущих «органов» тщательно следило за незыблемостью этих «правил» и «законов».

В чем их обвиняли?

         Фактически их всех обвиняли в том, чем они действительно занимались – только в пользу СССР и социализма. Советские эсперантисты были причастны и к работе советской разведки (вспомним, хорошо известного разведчика Николая Кузнецова и менее известного Дмитрия Быстролетова [Толстого], и к так называемому «шпионажу» в частности, к тому, что сейчас называется «промышленным шпионажем»: германские рабочие-эсперантисты с заводов Круппа  присылали в СССР образцы выплавляемой ими стали,  делились секретами технологии ее производства, порой присылали даже образцы той или иной техники, чертежи и т.п.

      А так называемое движение «рабкоров» [ = «рабочих корреспондентов»], которые в случае эсперантистов были объединены в ИПЭ – Международную организацию пролетарской переписки с использованием эсперанто (Межрабсвязи)  - уже давно известно во всем мире как одна из первых успешных попыток нашей разведки наладить массовый шпионаж ( в основном – промышленный) в пользу молодой советской республики. В некоторых странах это движение носило поистине массовый характер: так, например, в начале 50-х годов общее число рабкоров во Франции достигало порой 800 человек!

       Они также вели интенсивную пропаганду «советского образа жизни», в сотнях и тысячах своих писем за рубеж они распространяли «Правду об СССР» - десятки тысяч брошюр, газет, листовок и другой пропагандистской литературы. На «своем участке» пропагандистско-идеологического фронта они активно боролись с анархистами, троцкистами, деятелями «враждебных» партий, представителями  левого и правого уклонов в нашей партии. И, по большому счету,  они  верно служили Советскому государству и советскому строю, своими руками очищая свои ряды от разного рода «предателей», «отщепенцев», разного рода «двурушников» и т.п., и "на своем участке" укрепляя и помогая строительству той машины террора, которая впоследствии заглотила их самих.  (Вспомним хотя бы поведение самого тов. Дрезена и других членов ЦК и вообще – активистов – СЭСР, их статьи-призывы в тогдашней эсперантской прессе и т.п.).

        Так – из-за патологической подозрительности тогдашнего руководства страны и его параноидальной одержимости перед лицом «троцкизма» - буквально «своими руками» был уничтожен боевой, дисциплинированный отряд советских эсперантистов, верных помощников (ком.) партии и советского правительства в строительстве социалистического общества будущего (как его тогда понимали). И это должно послужить как уроком, так и всегдашним напоминанием и всем нам, и будущим поколениям нашей (и не только нашей) страны.

Николай СТЕПАНОВ

********