Д. Л. Арманд
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО И ОКЕАН ИНФОРМАЦИИ
Все чаще перед наукой встают задачи, которые можно решить лишь путем прямого сотрудничества ученых всего мира. Достаточно привести такие примеры, как Международный географический год, Международная гидрологическая декада, Международная биологическая программа, исследование Антарктики, сотрудничество в борьбе с раком и сердечно-сосудистыми заболеваниями, исследование космоса. Ежегодно растет число технических мероприятий, которые по самой сути дела носят международный характер и требуют обмена информацией между людьми разных наций. Сюда относятся все виды международной связи и транспорта, внешняя торговля, международные выставки, служба погоды, борьба с эпидемиями, эпизо-отиями и вредителями растений, спасательная служба на морях, зарубежный туризм. Всюду остро ощущается необходимость в общем языке.
Число патентов превысило 10 млн. и увеличивается на 250 тыс. в год. Во всех странах патенты составляются на родном языке. Нужно ли удивляться, что их сравнение вырастает в задачу исключительной сложности? Помимо языка необходимо владеть и той национальной терминологией, которую применяли авторы патента. А ведь, например, в химии на каждом языке имеет хождение около 40 тыс. терминов, раза в четыре больше, чем всех слов в разговорном языке, причем многие из них созданы эмпирически, на словарной базе данного языка.
Знание главных европейских языков все меньше помогает в разрешении вопроса. Так, почти вся японская научная периодика печатается на родном языке. Из 120 журналов Индонезии 85 издаются на индонезийском. Социалистические страны публикуют материалы на своих языках. Сто лет назад для составления первых пяти выпусков справочника по химии требовалось просмотреть лишь около десяти журналов. В 1956 г. только раздел «Химия цинка» содержал обзор 25 тыс. работ на десятках языков. Американские химики подсчитали: если синтез нового соединения обойдется менее, чем в 100 тыс. долларов, то выгоднее проделать всю работу заново, чем разыскивать в литературе, не получено ли это вещество где-либо в другом месте.
При попытке обобщить материал по климату Африки потребовалось знание 25 языков; в будущем, когда все языки этого континента обретут письменность, число это значительно возрастет. Опыт показывает, что в развитых странах (а сейчас все страны стремятся к развитию) число специалистов бывает приблизительно пропорционально количеству населения, число же возможных прочтений на данном языке пропорционально квадрату количества специалистов. Отсюда следует, что в ближайшие десятилетия уменьшится удельный вес публикаций на английском, французском и немецком языках и возрастет роль японского, хинди, арабского, суахили и др.
Языковую проблему в науке можно решить одним из трех способов: 1) усовершенствовать систему информации так, чтобы каждый специалист мог быстро получить любые данные на родном языке; 2) принять для научных публикаций ограниченное число языков, которыми будут свободно владеть все ученые; 3) принять для науки по взаимному соглашению какой-либо один язык и публиковать все научные тексты на нем или параллельно на нем и на национальном языке.
Первый путь приведет к чрезвычайному увеличению числа переводных изданий. Издательства «Мир» и «Прогресс» выпускают книги, переведенные на русский с 43 языков и, в свою очередь, переводят с русского на 30 главных языков мира. Однако они почти не переводят с русского научную литературу; это нерентабельно, так как каждым языком владеет небольшое число специалистов по данному вопросу и это обусловливает малые тиражи издания.
Основной поток научной информации идет через серийные издания и журналы. В Западной Европе имеется около 340 реферативных организаций, в США издается 492 реферативных журнала, пытающихся обобщить всю эту информацию. В Москве, помимо отраслевых, находится крупнейший в мире Всесоюзный институт научной и технической информации АН СССР (ВИНИТИ). Сюда стекается литература на 64 языках из 108 стран мира. Институт перерабатывает в год сотни тысяч статей. Информация сводится в 25 томов, посвященных основным наукам и разделяющихся на 164 выпуска по частным дисциплинам и 69 серий экспресс-информации. И все-таки продукция ВИНИТИ не охватывает литературу по строительству, сельскому хозяйству, медицине и гуманитарным наукам.
Передаваемая информация не отличается точностью, так как каждая публикация проходит шесть-восемь операций: классификацию, перевод, сокращение, редактирование и т. д. Это типичный пример многоконтактной связи. Ошибки обильны, так как невозможно найти специалистов-переводчиков десяти тысяч узких профилей (164 отрасли на 64 языках). Трудности увеличиваются оттого, что в наименьшей степени приходится сокращать материалы, переводимые с малодоступных языков - читатель не прочтет их в оригинале, но как раз для них трудней всего найти переводчиков. Суммирование ошибок на разных этапах обработки приводит к потере, или в терминах кибернетики, энтропии информации.
Реферативная система не обладает и надежностью, так как операции в ней включены последовательно, связь здесь одноканальная, все экземпляры тиража идентичны, и однажды сделанная ошибка не может быть скорректирована с помощью параллельных каналов. Вследствие сложности процесса пропускная способность звена связи оказывается невысокой и доставка информации потребителю не отличается быстротой: в реферативных изданиях ВИНИТИ она поступает к читателю через 5-12 месяцев, а по книгам - до трех лет после их опубликования на языке оригинала.
Лучший американский реферативный биологический журнал перерабатывает только 26% литературы в своей области.
Не лучше обстоит дело и с устным переводом. Международный конгресс математиков в Москве принял в качестве рабочего языка английский, однако синхронный перевод обеспечить не удалось, невозможно было найти специалистов во всех узких областях, свободно владеющих этим языком.
Генеральный секретарь Реферативного бюро Международного совета научных союзов Г. Бугри предложил заключить конвенцию: каждая книга или статья должна снабжаться аннотацией на четырех главных языках - английском, русском, французском, немецком. Такое временное соглашение возможно, но почему только четыре языка? Сюда, вероятно, следует добавить испанский, японский, арабский, хинди и т. д. Этому списку суждено расти, будут непомерно возрастать объемы изданий и вместе с ними расходы. Об их величине можно судить по тому, что каждый выпуск «Курьера ЮНЕСКО» на новом языке обходится в 25 тыс. долларов.
Национальный язык в роли международного языка науки неприемлем по многим соображениям. Во-первых, страна, чей язык будет принят для всеобщего общения, окажется в привилегированном положении, ее ученые не будут вынуждены тратить по 3-5 лет на изучение чужих языков и отдадут это время науке. Будут сэкономлены сотни миллионов часов рабочего времени, страна эта вырвется вперед по уровню развития науки. Во-вторых, она получит большие возможности экономической и идеологической экспансии. За научными работами последуют технические условия, проспекты, каталоги, рекламы товаров, наконец, газеты и радио. Это даст ей громадный перевес и в политическом отношении. Другие страны никогда не согласятся предоставить ей такие преимущества.
Успехи в разностороннем применении счетно-решающих устройств породили мысль использовать их также для машинного перевода. Однако задача очень трудна, особенно в части построения моделей языков оригинала и перевода. Каждая грамматика состоит из сотен, иногда тысяч правил правописания, морфологии, синтаксиса. С точки зрения логики эти правила в значительной части абсурдны. В каждом языке имеются сотни основных и тысячи производных неправильных глаголов, каждый из которых принимает десятки форм, конструируемых «рассудку вопреки, наперекор стихиям».
В результате электронные машины выдают лишь полуфабрикат; их переводы требуют доработок человеком, знающим как оба языка, так и отрасль знания, которой посвящен перевод. Чрезвычайное усложнение переводных машин для достижения удовлетворительных результатов делает значение этого метода, как средства преодоления языковых барьеров в науке, ограниченным.
Остается единственный выход, который нам представляется целесообразным: взять в качестве единого вспомогательного языка науки какой-нибудь искусственный язык, построенный на основе логичной грамматики и, но возможности, международной терминологии. Введение его в практику возможно следующим путем.
В сфере научной информации на первом этапе вводятся обязательные резюме на общем языке науки. Они составляются самими авторами на родном языке, или же по возможности осуществляется и их перевод, чем гарантируется точность и содержательность сокращенного изложения текста. Публикация резюме на карточках, прилагаемых к журналу или книге, уже принята в ряде иностранных издательств. Обязательное аннотирование статей самим автором на русском языке широко практикуется в СССР.
На втором этапе научную литературу имеет смысл печатать параллельно на родном языке и на том, который будет принят для международного научного общения или же только на последнем. Это особенно важно для работ узкого профиля (а таких сейчас большинство), так как в несколько раз вырастет их тираж.
Не предлагаем ли мы вернуться к тем временам, когда в науке господствовала латынь? Нет. Латынь устарела, однако идея использования в науке одного и притом нейтрального языка, была, несомненно, здравой.
Мир уже принял такие средства общения как морской и авиационный коды, единые цифры и т.д. Остается унифицировать то, что эти символы объединяет - слова-связки, аффиксы, правила грамматики.