Валентин СИДОРОВ. МОСТ НАД ПОТОКОМ
"БУДЬТЕ УВЕРЕНЫ, ЧТО МОЖНО ОБЫСКАТЬ ВСЕ УЩЕЛЬЯ, НО НЕПРОШЕНЫЙ ГОСТЬ ПУТЬ НЕ НАЙДЕТ". Однако, невзирая на такое предупреждение, люди, вдохновленные легендой, ищут путь или на худой конец хотя бы самую узенькую тропинку. Причем происходит это не только спонтанно, не только по-партизански, но поставлено подчас на солидную ногу. Локеш Чандра, индийский востоковед и буддолог, сам потративший немало сил на розыски в далеких монастырях и глухих ашрамах старинных карт с изображением Шамбалы, говорил мне, что сейчас наибольшую активность проявляют англичане. Ими были снаряжены две научные экспедиции - одна в 1979, другая в 1981 году - в район Гималаев. Шамбалу, разумееется они не нашли, но собрали многочисленные материалы, фотокопии которых хранятся в гималайском центре научных исследований в Дели.
"Не там они искали Шамбалу, - заявил Локеш Чандра. - Мое мнение: ее следы надо искать на территории вашей страны, где-то в Сибири, где-то на Алтае. А вы зря столь категорически отвергаете эту мысль, - обратился он ко мне, потому что решительным жестом я выразил свое несогласие. - Учтите, что некоторые наши ученые само слово "Россия" выводят из санскритскрго "Ришия", что означает "страна мудрецов". Они же и слово "Москва" интерпретируют как трансформацию санскритского понятия "Мокшия". А что означает "Мокшия"? Место, где люди получают озарение. Наконец, вспомните профессора Рериха, который считал Сибирь самой неизвестною и таинственною частью азиатского материка и полагал, что центр новой России со временем переместится именно сюда".
* * *
Алтаю было суждено стать завершающей стадией последней поездки Рериха на Родину. Пробыл он здесь недолго: меньше месяца. Но эхо алтайской экспедиции отзовется потом даже в названии его книги о путешествии по маршруту Великого индийскго пути: "Алтай - Гималаи". На склоне лет он вновь обратится к своим сибирским воспоминаниям.
"Мудр русский народ. На призрачные заверения он скажет: "мели Емеля - твоя неделя", а не то сурово отрежет: "Говори, что хошь, а цена тебе грош". Велико и терпение народное, впрочем Илья Муромец тридцать лет сиднем сидел, а какие подвиги потом натворил. Есть природная культура в русском человеке. Сколько мудрых речений бывало в деревне наслышишься, а ведь нам много довелось с народом беседовать. Вот и в 1926 году на сибирском пути мы встречали замечательных собеседников. Строители новой жизни!"
А в книге "Алтай - Гималаи" по свежим впечатлениям Рерих напишет:
"Совершенно нелицеприятно смотрю в глаза трудящейся России. Какая жажда знания! Ведь эта жажда горами двигает, ведь она дает непоколебимое мужество к новым построениям. За наш долгий путь мы давно не видали глаз русских, и эти глаза не обманули. Здесь оплот новой эволюции!"
Красота алтайских пейзажей потрясла Рериха к его спутников. Елена Ивановна говорила местным жителям: "Мы уже несколько лет ездим, плаваем, летаем, побывали во многих странах мира. Но лучше вашего края не нашли. Воистину он благословенный".
Особенно поражали воображение травы, высокие как деревья.
"И коней не найдешь, - восхищался Рерих. - Такой травной убор нигде не видали".
Надо сказать, что Горный Алтай был (да пока еще и остается) уникальным заповедником разнотравья. Нигде на земном шаре нет такого количества разных видов растений, собранных природой вместе (по подсчетам ученых их около пятисот). Трудно переоценить столь небывалую концентрацию растительного мира. Ведь еще в древности считали - и Рерих целиком принимал эту точку зрения, - что само вертикальное положение трав, цветов и деревьев объясняется притяжением Солнца, звезд, планет, словом, космоса в целом. Поэтому вправе сказать, что растения живут жизнью не одной лишь земли. Они, как своего рода проводники тончайших вибраций, связуют нас воедино с небом. Они вбирают в себя излучения звезд, луны и, конечно, солнечную энергию. Последнее наиболее важно. Осуществляя непосредственный контакт с солнцем, они, как ничто другое, очищают пространство и пронизывают его целебными токами.
Ровно пятьдесят лет спустя после алтайской экспедиции Рериха я приехал в Усть-Коксу, надеясь на встречи с людьми, видевшими и знавшими Рериха (и действительно, кое с кем мне удалось встретиться и переговорить). Помню ощущение, которое я пережил на перевале Громотуха. Он назван так по имени речки, бегущей внизу и гремящей о камни. Представьте себе высоченную гору и сплошную стену деревьев, наклонно стоящую над водой. Кажется, что она летит и ты летишь вместе с нею.
На мой взгляд, Горный Алтай по красоте и одухотворенности можно сопоставить лишь с Гималаями. Во всяком случае мне, побывавшему там у подножья Гепанга, это сравнение сразу пришло в голову.
Гималаи, как известно, стали последним прибежищем Рерихов: Николая Константиновича и Елены Ивановны. Но так получилось лишь в силу определенно сложившихся обстоятельств. Сами же они строили другие планы. После завершения экспедиций и странствий они мечтали вернуться на Алтай и здесь встретить конец своей жизни.
Рерихи поселились в Верхнем Уймоне в двухэтажном бревенчатом доме. Жизнь у них шла насыщенно, интенсивно. По утрам верхом на конях они отправлялись в окрестные горы. Исследовали старинные погребения, которых здесь было великое множество. Собирали образцы горных пород. Последнее делалось по просьбе Советского правительства. У молодой республики, экономившей на самом необходимом, не было средств и возможностей разведать, а тем более эксплуатировать природные богатства Алтая. Потому воспользовались поездкой Рериха, чтобы собрать сведения о полезных ископаемых края.
Вечерами при свете свечей Рерихи работали над рукописями, читали. Керосиновой лампы (а тогда эти лампы были в каждой избе) они не признавали. Елена Ивановна покупала воск, и соседи делали для нее свечи.
Приезд Рерихов, естественно, взбудоражил всю округу. И как всегда это бывало с Рерихами, сразу возникли легенды. Но одной из них Рерихов считали "американцами". Дескать, рыщут в горах, ищут золото, но другой - совершенно неожиданной - в Рерихах видели царя и царицу, чудом спасшихся от гибели. Скептикам показывали золотую монету с изображением Николая второго. Действительно, профиль царя был похож на профиль Николая Константиновича.
Но наибольшей популярностью пользовалась третья версия, согласно которой Рерихи были посланцами Беловодья (буддисты бы сказали: Шамбалы). В Верхнем Уймоне были твердо убеждены, что они побывали в заповедной стране, куда допускают лишь избранных из избранных, святых. А так как село сплошь состояло из староверов, предки которых и бежали сюда во времена церковного раскола именно в поисках обетованного Беловодья, то появление Рериха и воспринималось ими как некое знамение небес.
* * *
А камни не старайся обойти.
Не сбрасывай их вниз в остервененьи.
Пускай препоны на твоем пути
Все время превращаются
В ступени.
А камни под ногами
Не кляни.
Вот высота,
Открывшаяся взору.
Подумай сам:
Когда бы не они,
Ты разве мог бы подниматься в гору?И вот это:
Узка стезя,
Что избрана тобою.
И глохнет эхо дальнее в ушах.
Идя крутой, стремительной тропою,
Ты должен взвесить
Каждый новый шаг.
Встает гора
Отвесною стеною.
Встречает пропасть
Грохотом камней.
Но не смущайся этой крутизною.
Другие шли -
И ты пройдешь над ней.* * *
"Семнадцатого августа смотрели Белуху, - записывал Рерих в своем дневнике. - Было так чисто и звонко, прямо Звенигород.
А за Белухой, кажется, милый сердцу хребет Куньлуня, а за ним. -"Гора божественной владычицы", и "Пять сокровищ снегов" и сама "Владычица белых снегов" и все писаное и неписаное, все сказанное и несказанное"
* * *
Века ушедшие вернулись, чтоб взглянуть
В твое лицо. Они глядят с надеждой:
Добился ли того, о чем мечтали?
Достиг ли ты сверкающих вершин?
Нисходит то, чему названья нет.
Восходит то, что имена имеет.
Пытайтесь встать над жизнью и над смертью.
Пытайтесь встать над жизнью и над смертью.
Пытайтесь встать над жизнью и над смертью.
Не бойтесь повторенья этой мысли,
Не бойтесь повторенья этой мысли,
Не бойтесь повторенья этой мысли, -
И в вас проснется истинное "я".
Коль все во мне, то, значит, я во всем.
Бессмертен я - лишь потому, что смертен.
Из тишины соткется тот узор,
Который светлой радостью зовется.
Прозревшим, не жалей, что был слепым,
Воскресший, не жалей, что был ты мертвым, -
Неполным было б счастье бытия.
Кольцо времен распутано. Вперед!
Куда идешь? Неведомое знает.В "Живой этике" содержится призыв к предельной краткости, к "СВЯЩЕННОЙ КРАТКОСТИ", как сказано там. Она отнюдь не так легко достижима. Ведь в ней должны сочетаться "И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ, И БЕРЕЖНОСТЬ, И УВАЖЕНИЕ, И ЗАОСТРЕННАЯ СИЛА". Она должна стать символом приказа, а символ приказа всегда - молния! (О ТЫ, УДЛИНЯЮЩИЙ ПУТЬ, НАЙДУ МОЛНИЮ И ПО НЕЙ ПЕРЕЙДУ БЕЗДНУ".)
Многие сжатые энергичные формулы "Живой этики" обрели для меня, если хотите, силу приказа, Например, вот эти.
"ОТНЫНЕ НЕТ ЗРИТЕЛЕЙ, НЕТ СПЯЩИХ, ИБО ПЛАМЯ У ПОРОГА!
СЧИТАЙТЕ СЧАСТЬЕМ НЕСТИ СВЕТИЛЬНИК СРЕДИ ТЕМНЫХ И ЗЛЫХ.
ПОЙТЕ: ПЕСНЬ ВОЛКОВ ПУГАЕТ.
УМЕЙТЕ ИДТИ ПОВЕРХ РУК, ТЯНУЩИХ ВНИЗ.
ИСПЫТАНИЯ ЛЕЖАТ КАК ПОРОГИ ВРАТ ПРЕКРАСНЫХ.
ПУСТЬ ВСЕ МОГУЩЕЕ ВОСХОДИТЬ ТЯНЕТСЯ ВВЫСЬ!
ПОМОГАЙТЕ ДРУГ ДРУГУ, СЛЫШИТЕ! ПОМОГАЙТЕ И В МАЛОМ, И В ВЕЛИКОМ. ПОМОЩЬ ЕСТЬ СТУК В БУДУЩЕЕ.
СКАЗАНО: КТО СЕГОДНЯ НЕ ИЩЕТ СВЕТА, НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО НЕ ВОСПЛАЧЕТ О НЕМ ЗАВТРА.
НЕ СЛОВА СПАСУТ, А ИХ ПРИМЕНЕНИЕ.
ПУТЕЙ МНОГО, НО ЕСЛИ ТЕПЕРЬ НАСТАИВАЕМ НА КРАТЧАЙШЕМ, ЗНАЧИТ, МЕРА СОБЫТИЙ ПРИБЛИЗИЛАСЬ".
* * *
Впервые я увидел Карана Сингха на конференции гильдии индийских писателей ...
- Бесчисленные глаза Вселенной, - говорил он, - наблюдают за человеком. Что он делает, чем занимается? А занимаемся мы тем, что сооружаем алтари. Ныне мы воздвигли алтарь науке, но он, как и все другие, рухнет. Это тем более неизбежно, что после Эйнштейна нарастали силы интеллекта, но не духовного разума.
- В чем заключается миссия писателя? - говорил он в другой части своего выступления. - Он должен стать мостом между двумя реальностями - реальностью очевидности и той, которой нет, но которое мы достигнем в будущем. Но чтобы стать этим мостом, человек должен быть титаном. Таким, как Вивекананда. Будем же надеяться, что он придет, Вивекананда новой литературы!
Мы познакомились. Это произошло уже после заседания. Каран Сингх вызвался проводить нас в гостиницу, и мы долго потом бродили по аллеям небольшого парка, примыкающего к отелю.
- Мы живем с вами в середине Кали-Юги - черного века - как ее иногда называют, - продолжал развивать свою мысль Каран Сингх. - "Вишну-пураны" дают такую характеристику этому веку. "Имущество станет единым мерилом. Богатство будет причиною поклонения. Страсть будет единственным союзом между полами. Ложь будет средством успеха на суде. Женщины станут лишь предметом вожделения." Как видите, все полностью совпадает.
В чем разница между вашим и нашим - индийским - подходом к проблеме развития человечества? Ваша иудео-христианская традиция дает однолинейную, как бы непрерывную картину развития человечества. Индийская же традиция дает картину развития прерывистую, цикличную, идущую по кругу. Каждый цикл завершается катастрофой глобального масштаба, и человечество после определенной паузы вновь начинает с нуля. Судя по всему, мы находимся в конце нашего цикла и задача индийской философии, может быть, и состоит в том, чтобы подготовить человека к этому концу, дабы он с достоинством встретил его.
- Но меня в таком случае, пожалуй, больше устраивает христианский прогноз, нежели ваш, - сказал я.
- А в чем он состоит?
- О, суть его проста: Христос спас мир не затем, чтобы он погиб.
* * *
- Наша точка зрения несколько иная, - сообщил Лонеш Чандра, когда я пересказал ему содержание своей беседы с президентом писательской гильдии. - Буддисты считают, что мы живем не в середине Кали-Юги, а в ее конце, вернее даже в самом начале Сатиа-Юги, т.е. светлого века, И доказательство этого - ваша страна. Ведь характеристика "Вишну-пуран" в принципе к ней неприложима. Так что, пока вы не отступили от своей миссии, шанс на спасение есть.
Но вообще-то, если говорить откровенно, мы с вами живем на время, полученное взаймы. Как вы знаете, средств массового уничтожения ныне создано столько, что каждый из нас мог быть убитым не менее пятнадцати раз. Значит, теоретически нас нет. А практически мы существуем. Поэтому надо воспользоваться уникальной возможностью и приложить все усилия, абсолютно все усилия, чтобы не растратить добавочное время впустую, как это получилось у нас с основным временем.
* * *
- Сейчас именно час спешный, - предупреждал Рерих, - ибо мы подошли к решающим десятилетиям: быть или не быть нашей планете. А состояние планеты таково, что или будет найден верный подход к эволюции, или предстоит духовное одичание.
"Корабль человечества тонет, - заявляла Елена Ивановна, - и только слепые или тупицы не замечают всей грозности переживаемого времени".
Но в час величайшей опасности на корабле, - напоминал Рерих, - раздается команда: "Действовать по способности!"
Действовать всем, без единого исключения.
* * *
Но вот что удивляло и чрезвычайно тревожило Рериха.
"Странно - людей мало, а как только покажется дельный человек - он не находит себе применения. Везде так, и даже Армагеддон (этим библейским словом Рерих обозначал последнюю, решащую стадию битвы сил света и тьмы. - В.С) не изменил такое уродливое положение".
А Елена Ивановна призывала:
"Научимся ценить каждого талантливого труженика, пора прекратить это безумное расточительство людьми, этими фокусами высших энергий, в которых заключается весь смысл эволюции и, следовательно, жизненность нации и страны! Пора одуматься, ведь стоим на краю пропасти!"
Да, она не скрывала, что в час спешный, в час грозный свои главные надежды возлагает на великий потенциал русской души. Но она не скрывала и другого, что "потенциал этот в большинстве случаев еще глубоко захоронен и что фатальной предопределенности развития и поворота событий нет и быть не может. "Несомненно, что в Иване Стотысячном имеются большие задатки, - писала она примерно полвека назад, - но если к сроку он не пробудит их в себе, то можно будет вообще поставить крест на спасении нашей расы, и ковчег нового Ноя за ненадобностью будет отставлен".
В Нью-йоркском музее Рериха хранится его большое полотно: "Матерь Мира". Оно довольно хорошо известно по многочисленным репродукциям. Матерь Мира изображена сидящей на полукруглом возвышении (при желании его можно воспринимать как своеобразный престол) на фоне темного сине-фиолетового неба, прорезанного светящимися таинственными фигурками. Лица не видно. Оно скрыто плотным покрывалом.
Картина воспроизводит сюжет легенды из "Криптограмм Востока", рассказывающей о том, что после гибели Атлантиды Матерь Мира сокрыла лик свой и запретила произносить имя свое.
Если внимательней и пристальней всмотримся в детали символической тайнописи Рериха, то обнаружим, что покрывало надвинуто лишь на верхнюю часть лица. Наполовину лицо открыто! Это опять-таки в точном соответствии с легендой, текст которой гласит, что Матерь Мира не навсегда скрыла свои лик от людей, а лишь до того момента, "ПОКА НЕ ПРОБЬЁТ ЧАС СВЕТИЛ". Значит - если верить Рериху - час заповеданный, "ЧАС СВЕТИЛ" уже наступает.
Когда лицо открыто, то оно
Одно из двух вещает для планеты:
Или спасенье, или катастрофу.
Сегодня открывается лицо.
Журнал "Москва" № 8, 1988 г. (в сокращении)